"Б.Николаевский. История одного предателя" - читать интересную книгу автора

доказательства его двойной роли. Я назову его охранные клички в
революционной среде и его настоящую фамилию. Я знаю о нем все. Я долго и
упорно работал над его разоблачением и могу с уверенностью сказать: я с ним
уже покончил. Он окончательно разоблачен мною. Мне остается только сломить
упорство его товарищей, но это дело короткого времени".
Лопухин отозвался очень сдержанно, но не без любопытства:
- Пожалуйста, Владимир Львович, - я вас слушаю.
И Бурцев начал свой рассказ. Он не называл настоящей фамилии Азефа, - а
только тот псевдоним последнего, под которым он был известен в полицейском
мире: "Раскин". Но Лопухин с первых же слов понял, о ком шла речь. В одной
своей части рассказ Бурцева скрещивался с тем, что Лопухин знал по своей
прежней службе, - и последнего поразила точность собранных Бурцевым данных.
"Больше всего, - рассказывал он позднее судебному следователю, - меня
поразило то, что Бурцев знает об условных на официальном полицейском языке
кличках Азефа, как агента, о месте его свиданий в Петербурге с чинами
политической полиции... Все это было совершенно верно." И эта точность одной
части рассказа Бурцева, которую Лопухин мог проконтролировать, неизбежно
должна была внушать Лопухину полное доверие к другой, к той, в которой
Бурцев говорил о таинственном "Раскине", как его видели революционеры; о
роли последнего в революционном лагере, - в Центральном Комитете и в Боевой
Организации.
Лопухин был уже не молод, - ему было около 45 лет. На своем веку он
успел многое повидать, еще большее слышал, и ему, наверное, казалось, что
уже ничто не сможет его поразить. Но то, что теперь рассказывал Бурцев,
поражало - и бередило старые больные раны. Бурцев и не подозревал, какое
значение его рассказ получал в том освещении, которые ему давала память его
слушателя!
Перед Лопухиным вставала вся его жизнь, - все честолюбивые надежды
прошлого и вся горечь обид настоящего.
Он был старшим сыном в старинной дворянской семье, - одной из наиболее
старых коренных русских фамилий: Лопухины свой род вели от полулегендарного
касожского князя Редеди; фамилию Лопухиных носила царица Евдокия, жена Петра
Великого, - последняя русская царица из коренной русской семьи. Как и все
такие семьи, Лопухины не могли похвастаться особенными богатствами. Но и к
"оскудевшим" их причислить было трудно: А. А. Лопухин получил по наследству
свыше 1000 десятин в Орловской и Смоленской губ. Не принадлежали к
"оскудевшим" Лопухины и по способностям, по уму, по воле к житейской борьбе.
Все они были наделены большой долей честолюбия, - в особенности Алексей
Александрович. В 22 года окончив московский университет, он с 1886 г. был
зачислен на службу по ведомству министерства юстиции и затем быстро зашагал
вверх по служебной лестнице.
По своим университетским и личным связям Лопухин был близок к
умеренно-либеральным кругам родовитой дворянской молодежи, симпатизировал их
политической программе, с рядом из них был лично дружен (особенно с проф.
кн. С. Н. Трубецким). Но эти либеральные симпатии отнюдь не мешали Лопухину
свою карьеру делать главным образом на политических делах, наблюдать за
производством которых ему приходилось в качестве представителя прокурорского
надзора. Впервые на эту работу он был назначен в Москве, в середине 1890-х
гг., причем на него было возложено дело контроля действий московского
Охранного Отделения. Обычно между начальством последних и прокуратурою шла