"Кэтрин Николсон. Лунные грезы " - читать интересную книгу автора

бы я был? Очередное знакомое лицо, человек толпы.
Я не хочу так рисковать. Слишком дороги для меня наши отношения. Ты -
мой талисман, потаенный клад, та часть моей жизни, которую ничто не в силах
омрачить. Попытайся понять. Когда-нибудь...
Что же касается пения, знаю, это трудно, но ты должна верить в свой
талант, как верю я, хотя никогда не слышал, как ты поешь. Месье Бейер тоже
верит в тебя, пусть он этого и не сказал прямо. Не можешь же ты ожидать
оваций в тот момент, когда занавес только поднимается! И если голос у тебя
действительно есть, поверь, он не исчезнет оттого, что ты не будешь
ежедневно исполнять арии. Золото не ржавеет. Твой дар - то же семечко, до
поры до времени дремлющее в земле. Возможно, ему необходимо пережить зиму,
прежде чем взойти. Когда настанет пора, ты поймешь, что стоило ждать так
долго.


***

И укрощенная Корри вернулась к своим экзерсисам. Каждый день она
стояла в гостиной у фортепиано и тянула ноту за нотой, как показал Бейер,
проводила долгие скучные часы, оживляемые лишь мыслью о сюрпризе, который
она обязательно преподнесет Гаю де Шардонне.
Неделю спустя на столике в холле появилась записка с извещением, что
назавтра месье де Шардонне понадобятся ее услуги. Содержание было предельно
кратким:
"Половина седьмого вечера. Номер девять".
Номер девять оказался скромной длинной блузой из сиреневого джерси с
пояском и высоким воротом, без всякой отделки, и такой же удручающе
скучной, как рыбное филе. К ней прилагалась прямая юбка того же цвета.
Корри, улыбаясь, выбросила записку в мусорную корзинку. Она знала правила,
но правила обычно создаются для безвольных, покорных дурочек. Она ничем не
смягчит суровость покроя, но... кое-что предпримет.
На следующий вечер, ровно в половине шестого, Туанетт принесла ей
бутоньерку из фиалок, до этой минуты лежавшую в холодильнике. Капельки
ледяной воды все еще сверкали на фиолетовых лепестках.
- Какая забота! - прошипела Корри, от всей души желая, чтобы Гай де
Шардонне хотя бы однажды не был так утомительно предсказуем.
В десять минут седьмого Андре усадил ее в машину и доставил на
Фобур-Сен-Оноре, в один из величественных особняков, возвышавшихся по
сторонам улицы. И там, в вестибюле, под изумленным взглядом консьержа, она
и добавила последние штрихи к своему костюму. Корри мило улыбнулась
ошеломленному мужчине, вплывая в лифт, и без труда нашла нужную дверь.
Изнутри доносился негромкий гул голосов. Девушка приосанилась, одернула
блузу и торжественно вошла.
До самого смертного часа она будет помнить выражение лица Гая де
Шардонне, когда тот узрел, что она сделала с номером девять. Куда девались
скромность и строгость?! Она надела блузу задом наперед, расстегнув йри
этом крохотные жемчужные пуговки до последних пределов приличия. Жесткий
пояс ей не понадобился, потому что шелковое джерси облегало все изгибы
тела. Серебряное колье красовалось не на шее, а на предплечье, в виде
азиатского браслета. И еще крохотная деталь. Корри не надела юбку, выставив