"Владимир Николаевич Николаев. Якорь спасения [NF]" - читать интересную книгу автора

Никодим Сергеевич подъехал к подъезду редакции "Восход" на своей
мышастой "Волге" в тот тихий час конца рабочего дня, когда сотрудники,
спохватившись, что они за весь рабочий день успели наработать сущие
пустяки, с величайшим усердием пытались наверстать упущенное. Благодаря
этому появление постороннего человека с ящиком, похожим на старомодный
чемодан, купленный в комиссионном магазине для дальнего вояжа, осталось
незамеченным. Чайников встретил своего спасителя у подъезда, помог ему
управиться с грузом, и они сумели мгновенно прошмыгнуть в загородку под
лестницей.
- Хоромы тебе отвели, прямо скажу, не королевские, - оглядывая убогое
помещеньице, заметил Кузин. А про себя подумал, что такое убежище сейчас,
пожалуй, и кстати. Друзья подсознательно чувствовали: то, что они затеяли,
предавать гласности было бы по крайней мере преждевременно.
Аскольд взволновался как малый ребенок, который ждет не дождется,
когда наконец вручат ему самую желанную игрушку: о ней ему до сих пор
можно было лишь мечтать, другим же и мечтать не позволено. Нетерпеливым
взглядом следил он за тем, как Никодим Сергеевич, самый надежный его друг,
настоящий школьный товарищ, на которого в трудную минуту можно положиться
как на себя, колоссальный ученый и феноменальный изобретатель, взгромоздив
на письменный стол увесистый чемодан, - стол от этого удовлетворенно
крякнул, - достал из жилетного кармана изящный ключик и отпер
металлический замочек, щелкнувший так же приятно, как щелкнул бы и любой
другой металлический замок, приделанный ко всякому другому чемодану.
Чайников ждал ошеломляющего чуда. И как часто бывает, ожидая чуда,
воображая его себе бог знает чем, при первом столкновении с ним мы
испытываем досадное чувство разочарования. Все оказывается на деле проще и
беднее нарисованного нашим пылким воображением. Не поэтому ли очень скоро
даже истинное чудо перестает быть чудом, занимает положенное место среди
привычных и даже обыденных вещей. Нечто подобное пережил и Аскольд
Чайников, увидев, наконец, столь желанную машину, похожую на устаревший
радиоприемник.
- Где у тебя розетка? - деловито спросил Никодим Сергеевич.
Аскольд трясущейся рукой указал на черный кружок на стене неподалеку
от письменного стола, мысленно прикидывая, как ему держать себя, если
вдруг все окажется только шуткой. Но Кузин, весь поглощенный делом, и сам
в эти минуты волновался, налаживая аппарат.
Наконец машина была включена. В ней сначала слабым накалом
засветились лампочки, почти совершенно так же, как в обыкновенном
приемнике или телевизоре, послышалось нарастающее, а потом почти
прекратившееся ровное гудение, на лицевой стороне заперемигивались
разноцветные шкалы, и Аскольд начал успокаиваться снова обретая веру в то,
что его школьный друг не опустился до обмана или до озорного розыгрыша, а
явился в это убогое помещение истинным ангелом-спасителем. Чайников даже
возликовал на радостях, бросился было обнимать и целовать Кузина, но тот
его холодно отстранил и потребовал:
- Рукопись!
Аскольд заполошно бросился к столу и с суетливой поспешностью сунул в
руки Никодима Сергеевича сразу несколько бандеролей. Кузин отобрал ту, что
была потолще, и аккуратно отправил в приемное устройство, попутно объясняя
свои действия. Их Чайникову следовало твердо усвоить, чтобы самому