"Владимир Николаевич Николаев. Якорь спасения [NF]" - читать интересную книгу автора

пользоваться аппаратом. Как только листы поползли внутрь, гудение машины
усилилось, казалось, что она с явным неудовольствием знакомится с
предложенным текстом.
- Теперь можешь заказывать чай с лимончиком и, помешивая ложечкой в
стакане, терпеливо ждать результата, - с довольной улыбкой объявил Никодим
Сергеевич.
Аскольд с готовностью улыбнулся в ответ, только что пережитая острая
тревога проходила, расслабляя все внутри; к нему возвращалось
облегчительное успокоение и щемящее чувство счастья. Теперь он снова
верил, что спасен, что ему больше не страшен Кавалергардов, отныне ему
вообще никто не страшен!
А Никодим Сергеевич привычным тоном лектора продолжал давать
наставления:
- У прибора на лицевой стороне пять шкал с разными подсветками.
Видишь? Они окрашены каждая в свой цвет. На самом верху с фиолетовой
подсветкой - предупреждаю, а ты хорошенько это запомни - фиолетовая шкала
может никогда не вспыхнуть. Н-и-к-о-г-д-а! - раздельно отчеканил Кузин и
продолжал: - А если вспыхнет, то ты обязан хорошенько запомнить тот день и
час, ибо это будет означать важнейшее событие - появился гений! Понимаешь
г-е-н-и-й! - опять растянул Никодим Сергеевич, желая особо подчеркнуть
значение сказанного.
Чайников, внимавший другу с величайшим трепетом и доверием к каждому
слову, при этом даже отступил несколько назад, тесная каморка не позволяла
пятиться слишком далеко, и протестующе замахал руками, - мол, нет, нет,
что ты такое говоришь, этого и быть не может и ждать нечего, гении в наше
время не рождаются. А Никодим Сергеевич продолжал:
- Не понимаю, чего ты протестуешь. В принципе не исключено появление
гения, совершенно не исключено. Верить в это надо. И твердо помнить то,
что я сказал... Да, мы не засекли время, когда запустили в машину
рукопись. На обработку ее должно уйти не более пяти минут. Так что за свой
рабочий день - он у тебя продолжается восемь часов? - отбрасываем час на
обед, - итак, за свой рабочий день ты сможешь пропустить рукописей
восемьдесят, скинем еще на то, что замешкаешься, замечтаешься,
заболтаешься, все равно выйдет семьдесят - семьдесят пять. Ничего
выработка, а?
Аскольд в это время тоже смотрел на свои старомодные наручные часы,
но делал это чисто механически, как во сне, не видя не только стрелок, а и
циферблата. Однако слова Кузина о колоссальной производительности машины
до него, хотя и неясно, будто в тумане, все же дошли, и он удовлетворенно
откликнулся:
- Грандиозно!
- Далее, - продолжал Кузин ровным, деловым тоном, - шкала с зеленой
подсветкой, - он указал на эту шкалу, - вспыхнет в том случае, когда в
рукописи обнаружатся серьезные признаки одаренности или, как у вас принято
говорить, таланта. Талант, как известно, тоже редкость. Так что не
рассчитывай, что твое лицо будет часто озаряться спокойным и радостным
зеленым светом. Возможно, раз в десять лет, а то и реже. Скорее всего даже
значительно реже. Под ней шкала с оранжевым подсветом, машина высветит ее
в том случае, когда соприкоснется с произведением вполне профессиональным,
мастеровитым, что ли, в общем не знаю, как это принято у вас называть, мы