"Владимир Николаевич Николаев. Якорь спасения [NF]" - читать интересную книгу автора

она повелительно обращает наше внимание на то, что больше решительно
невозможно мириться с затхлостью промерзших помещений, с их поблекшими
красками, наконец, с их каменным равнодушием ко всему живому и радостному.
В такой вот день первого лихого разгула молодой весны с треском
распахиваются прочно заклеенные с осени окна и даже страдающие застарелой
почечно-каменной болезнью и по причине этого постоянно находящиеся в
несговорчиво-ворчливом состоянии начальники без колебаний и возражений
утверждают явно завышенные сметы на срочный ремонт. А иные-прочие
откалывают и кое-что похлеще.
Но задумывались ли вы, к чему зовет весна? Ведь и вас она увлекала, и
меня, признаюсь, сманивала. А куда? Я роюсь, роюсь в памяти и решительно
ничего такого припомнить не могу и готов со всей прямотой заявить: а черт
знает куда! Помню, просто не сиделось на месте, прямо удержу никакого не
было, не хотелось работать, читать, писать, влекло шататься, брести куда и
зачем попало, хотелось до обалдения смеяться и быть счастливым.
И представьте, я смеялся и был счастлив. И думаю, это удавалось не
одному мне. Взять хотя бы, к примеру, хорошо знакомого мне Никодима
Сергеевича Кузина, счастливого из счастливых в тот день.
Обычно серьезный и сосредоточенный, как и подобает быть сугубо
деловому человеку, на этот раз Никодим Сергеевич, сияя беззаботной
улыбкой, размашисто шагал в расстегнутом, серого дорогого велюра пальто, в
лихо заломленной и с некоторым вызовом сдвинутой на затылок модной шляпе.
Цветастое кашне, добротный костюм-тройка и новенькие ботинки на толстой
белой подошве довершали его одеяние.
Не спешите заключить, что перед вами записной модник или, хуже того,
эдакий легкомысленный пижон. Ничего похожего. Перед вами человек, даже не
придающий особого значения костюму, но имеющий возможность одеться со
вкусом и понимающий, что добротная одежда во всех случаях не в укор. Да и
положение, как вы скоро убедитесь, обязывало Никодима Сергеевича всегда
выглядеть солидно, как и подобает человеку его ранга.
Впрочем, сейчас нам важно отметить лишь то, что Кузин в этот
радостный весенний день выглядел весьма импозантно и находился в самом
добром расположении духа. Сияющий взор его был устремлен сразу на всех
встречных и ни на кого в особенности. И тем не менее едва ли не каждая из
возбужденных весной особ принимала взгляд импозантного мужчины на свой
счет и, в свою очередь, старалась ответить ему благосклонным вниманием.
Но Никодим Сергеевич ничего не замечал. В голове его в этот яркий
день особенно легко рождались удивительные идеи, недоступные обыкновенным
смертным, в особенности тем, кто не имел возможности подняться на высоты
современной технической мысли.
Теперь я чувствую необходимость сообщить, кто же такой мой герой.
Никодим Сергеевич Кузин - кибернетик и электроник с самым широким
диапазоном современных знаний. Если он и не энциклопедист, то только по
одной совершенно извинительной причине - по той, что в наше время
решительно невозможно быть энциклопедистом. Никодим Сергеевич, как
выражаются знатоки научных кадров, штучный, то есть не имеющий себе
равных, специалист и в качестве такового пользуется неоспоримым
авторитетом в самых высоких научных сферах.
Шагавший ему навстречу, впрочем, абсолютно не подозревая этого, некий
Аскольд Чайников, внешне никак не производивший впечатления счастливого