"Владимир Николаевич Николаев. Якорь спасения [NF]" - читать интересную книгу автора

Сотрудники в положенное время покинули редакцию, а друзья весь вечер
сидели возле машины. И весь вечер с монотонной последовательностью
вспыхивала только одна шкала. Гора рукописей, не заслуживающих внимания,
все росла и росла. К каждой требовалось после этого только приколоть
вежливую, заранее сочиненную стандартку с отказом. Дело шло весело.
Чайников радовался тому, что почти весь завал удалось разгрести. И
всего за один вечер! Вот это производительность! Вот это машина!
Но монотонность, с какой она светила одним красным светом, вдруг
начала настораживать, в сердце Аскольда закралась тревога, даже отчаяние.
От одного страшного предположения он весь похолодел.
- Слушай, Кузя, - довольно непочтительно обратился Чайников к своему
ученому другу, - а что, если этот чертов аппарат всех стрижет под одну
гребенку?
- Что ты хочешь сказать? - встрепенулся Никодим Сергеевич, совершенно
не обращая внимания на непочтительный тон Чайникова.
- Светятся ли у нее вообще другие шкалы? Не разладилась ли твоя
техника? - уже сбавляя тон, спросил Аскольд.
- А это легко проверить.
- Каким образом?
- Есть у тебя приличная рукопись?
Чайников выдвинул ящик письменного стола. Там лежали отпечатанные на
машинке стихи его собственного сочинения, которые он предлагал несколько
месяцев назад в свой журнал и которые Кавалергардов не то чтобы совсем
отклонил, просто счел нужным отложить. На какой срок? А кто его знает?
Скорее всего до тех пор, пока не соизволит смилостивиться.
Первым движением Чайникова было пустить в машину собственные стихи.
Но его тут же обуял страх. А что, если и в этом случае зажжется
ярко-красная шкала? Конечно, хорошо бы знать, чего ты стоишь на самом
деле. А вдруг ответ будет убийственным? Аскольд поспешно задвинул ящик и
тут же сказал Кузину:
- Подожди минутку, я сейчас, в отделе прозы идет подборка рассказов
одного маститого писателя. Дверь у них не запирается, замок давно
испорчен, а исправить никак не соберутся. Может, повезет найти копию.
Ему действительно повезло. Минуты через три Чайников вернулся с
подборкой рассказов. Никодим Сергеевич бегло взглянул на имя автора, то
был писатель, рассказы которого действительно пользовались признанием в
широкой читательской среде, их любил и сам Кузин, теперь и ему было
интересно узнать истинную цену популярного рассказчика. Бережно опустил
рукопись в аппарат.
Прошло положенное время, машина поурчала, и зажглась оранжевая шкала.
- Вот видишь, - удовлетворенно проговорил Никодим Сергеевич, - дело.
Чайников обрадовался и тому, что машина исправна и что популярный
автор оказался отнюдь не дутым авторитетом. Рад был и Кузин, начавший
опасаться, а не разладилась за время бездействия машина. Нет, все в полном
порядке. За четкость работы можно ручаться.
После этого у Чайникова возникло еще большее искушение узнать
истинную цену своим стихам. Он вынул из стола рукопись и взвесил ее в
нерешительности на ладони, будто этим хотел определить не один вес, а и
качество.
- Что, хочешь попробовать еще одну рукопись? - оживился Никодим