"Николай Никитин. Северная Аврора (Военно-историческая повесть о 1918-1920 гг.) " - читать интересную книгу автора

сбрил усы, это сходство с жабой стало еще заметнее.
Свою карьеру Черчилль начал двадцать лет назад рядовым офицером,
участником нескольких колониальных кампаний. Затем он перешел к журналистике
и, наконец, стал парламентским дельцом, членом военного кабинета. Этот
растленный человек - актер, политический интриган - всю жизнь преданно
служил хозяевам, его нанимавшим. Когда один из писателей-историков того
времени назвал его яростным слугой империализма, Черчилль рассмеялся.
- Нет! Это неправда, - сказал он. - Я жрец его, как Саванаролла был
жрецом бога.
Крылатая фраза еще более укрепила его положение в капиталистическом
мире.
Разложив по столу отпечатанные на веленевой бумаге донесения Хейга,
командующего английскими войсками во Франции, консультант Мэрфи рассказывал
министру о делах Западного фронта.
- Германский штаб готов к наступлению, неизвестен только час этого
наступления, - говорил Мэрфи. - Фош также готовит контрудар. Но планы Фоша и
Петэна противоположны. Хейг колеблется между ними. Положение весьма опасное!
- Чем оно опасно? - с раздражением перебил его Черчилль. - Если до июня
мы продержались, так теперь... При малейшей удаче мы расколотим Германию
вдребезги! Даже в худшем случае обстановка не изменится. В. конце концов,
немцы - это только немцы! Что нового из Москвы? - спросил он неожиданно.
Черчилль с первых дней возникновения Советской России стал одним из
самых злейших ее врагов. Он следил за ней, готовясь к прыжку и полагая, что
час этого прыжка близок.
Консультант подал ему пачку расшифрованных телеграмм. .
Одобрительный возглас вырвался у министра, когда он проглядел донесения
Локкарта, английского агента, находившегося в Москве.
- Что нового из Мурманска?
- Там события развертываются...
Вялым, протокольным языком Мэрфи доложил Черчиллю, .что английские
отряды, спустившись по железной дороге к югу от Мурманска, заняли
Кандалакшу, Сороку и Кемь.
- В рапортах указывается, что Кемский совет разогнан, стоявшие во главе
его лица расстреляны, - докладывал Мэрфи. - Десятки людей, даже не
принадлежащих к большевистской партии, но известных своими советскими
убеждениями, взяты английской контрразведкой и заключены в тюрьму. Слухи об
этом докатились до Архангельска. Архангельск встревожен и возмущен.
Мэрфи вздохнул. Он любил щегольнуть своей объективностью и даже при
Черчилле старался это подчеркнуть. Кроме того, он был в ссоре с генералом
•Нулем и негодовал на этого генерала, находившегося сейчас в Мурманске.
Пуль, по его мнению, поторопился, прежде времени раскрыв карты.
Но, увидев, что Черчилль улыбается, Мэрфи умолк.
- Разве вы одобряете это, господин министр? - спросил он после паузы.
- Да, - продолжая улыбаться, ответил Черчилль. - Все это сделано с
моего ведома.
- Опрометчивый шаг! Ведь у Англии еще не развязаны руки. Пока
существует Западный фронт...
- Пустяки! - резко оборвал его Черчилль. - Против большевиков немногое
требуется. Кроме того, говоря откровенно, большевики для меня страшнее
немцев. Они разжигают революционные идеи во всем мире! Вот что