"Звёздный десант" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман, Орехов Василий)

Глава 12

Глам и Джулия в апартаментах на последнем этаже «Хайтауэр Биддинг» отдыхали после бурного секса. Молодой дон с блаженной улыбкой раскинулся на огромной кровати, словно морская звезда. Джулия курила, положив голову на руку жениху.

За прошедшую неделю она прошла курс интенсивной терапии, ребра срослись как надо, а серьезных повреждений внутренних органов медики у нее не обнаружили. До недавнего времени любое физическое напряжение причиняло ей боль в грудной клетке, и лишь сегодня у них с Гламом наконец снова получился полноценный секс в перерыве между срочными делами – безумный, огненный, опустошающий.

– Мне с тобой хорошо, – расслабленно проговорил Глам. – Ни с одной женщиной мне не было так хорошо. Ты совершенно потрясающая, моя колдунья.

– Мне тоже хорошо с тобой. – Джулия смотрела в потолок, явно думая о другом. – Мой отважный босс, мой ненасытный лев… Что это? – вдруг встрепенулась она, услышав невнятный шум за дверью.

– Ничего особенного, – беспечно отозвался Саггети, не открывая глаз. – Ричарде что-нибудь уронил. Иди ко мне, моя пантера…

– Тише! – Джулия вдруг разом напряглась, как готовая к броску кошка. – Ничего не слышишь?!

Глам раскрыл было рот, но в этот момент негромко пискнул электронный замок, и дверь спальни начала аккуратно приоткрываться. Джулия быстро перевернулась на бок, высвободившись из объятий жениха, пружинисто вжалась в разбросанные по кровати подушки.

– Эй, какого черта! – Мистер Саггети соизволил наконец открыть глаза. – Я никого не вызывал… – Он обескураженно замолчал, уставившись в черное дуло плазмомета.

В следующее мгновение могучий толчок заставил его стремительно скатиться с постели и с размаху грохнуться на пол, сильно отбив колени и локти. В ту же секунду пронзительно взвизгнул плазмомет, ударило нестерпимым жаром, оглушительно зашипела, испаряясь, атласная обивка шикарного одеяла. Обалдело подняв голову, Глам увидел на том месте, где они только что лежали с Джулией, огромную продолговатую дыру, прожженную в толстом гелевом матрасе до самого пола.

На Саггети вулканическим потоком обрушилось невероятное отчаяние. Любимая женщина пожертвовала собой, чтобы спасти его от смерти! Однако такой ценой жизнь ему была не нужна. Он ощутил мгновенную душевную пустоту, ощутил себя бархатным футляром, из которого вдруг вытряхнули в канализацию бесценный бриллиант в золотой оправе. Всего лишь за долю мгновения он пережил целую бурю эмоций – потрясение от случившегося, глубочайшую депрессию, резкую и злую боль в сердце, клокочущую ярость к тому, кто убил его подругу и пытался убить его. И – безнадежное, отвратительное чувство, что он лежит на полу в неудобной позе, абсолютно голый и безоружный, поэтому следующий выстрел превратит в пепел его самого. Но, как ни странно, в этот краткий промежуток времени он успел почувствовать также глубокое искреннее облегчение – раз его сейчас прикончат, значит, ему не придется жить без Джулии долгие мучительные годы, метаться и тосковать, выть по ночам в холодной пустой постели и заливать свою тоску огненной бластерией, чтобы однажды под утро вложить дуло плазмомета в рот и выжать спусковую пластину…

Глам Саггети успел тысячу раз отчаяться и умереть всего лишь в промежутке между двумя ударами сердца. А потом он уловил краем глаза смазанное движение справа. Это была Джулия – она взметнулась из-за противоположного края кровати так стремительно, что глаза Саггети едва сумели это зафиксировать. Все-таки она успела не только спихнуть с постели Глама, но и с неимоверной быстротой скатиться на пол сама, прежде чем убийца сделал первый выстрел.

Прямо с низкого старта его подруга бросилась на стоявшего в дверях врага. Обнаженная и разъяренная, она была невероятно красива, и Глам, еще не успев даже переменить позу, но уже ощутив бесконечное облегчение, тут же вновь рухнул в бездну отчаяния – сейчас этот ублюдок запечет его нежную возлюбленную, как утку по-пекински.

Однако произошло невероятное. Возможно, убийца не ожидал такой прыти от девки Саггети, а может быть, оказался потрясен открывшимися ему формами молодой женщины – как бы то ни было, он на полсекунды замешкался с выстрелом, и Джулии хватило этого времени, чтобы преодолеть расстояние от кровати до дверей. Затем она снова высоко подпрыгнула – все происходило так быстро, что Глам едва успевал схватывать взглядом ее стремительные перемещения, – в прыжке развернулась и одновременно со следующим выстрелом, ушедшим в противоположную стену, перепрыгнув через мелькнувший в воздухе плазменный заряд, босой пяткой нанесла сокрушительный удар в челюсть злоумышленнику. Раздался громкий хруст, и убийца, выронив плазмомет, завалился на спину.

Джулия в кувырке ухватила с пола оружие, завершая кувырок, привстала на одно колено, обеими руками сжимая рукоять плазмомета и целясь в неподвижное тело на полу. Выждав пару секунд, короткими шажками двинулась к распростертому неудавшемуся убийце, присела на корточки, пощупала пульс на его посиневшей, неестественно вывернутой шее. Энергично, но тихо чертыхнулась. Снова выпрямилась во весь рост.

– Ты как, милый? – шепотом спросила она Глама, который до сих пор лежал на полу, с открытым ртом наблюдая за действиями невесты.

– Как это ты его?.. – только и сумел выдавить он.

– Тс-с-с! – она прижала палец к губам. – Он наверняка был не один!

– Но как же ты его… – понизил голос до шепота Глам.

– Я девушка видная, – помогая ему подняться с пола, торопливо пояснила Джулия. – Ко мне всегда цеплялись всякие уроды. Пришлось изучить пару простейших приемов, чтобы отстаивать свою честь…

Она положила теплую ладошку ему на губы, чтобы предупредить следующий вопрос, и, сжимая в руке трофейный плазмомет, снова опустилась на корточки возле дверей. В этой позиции она была так хороша, что Глам невольно залюбовался ею, невзирая даже на крайне опасное положение, в котором они оказались. «Если все закончится хорошо… – подумал он. – Нет, когда все закончится хорошо, закажу ее портрет – обнаженной, вполоборота, на корточках… и повешу у нас в супружеской спальне…»

Двое помощников убийцы, занявшие позицию в гостиной напротив двери, ведущей в спальню Саггети, разом встрепенулись, когда дверь снова начала открываться. Согласно плану, внутрь должен был войти только один, чтобы не создавать толчеи в дверях и не мешать друг другу, а двое оставшихся должны были подстраховывать его в гостиной – на тот невероятный случай, если его постигнет неудача. Впрочем, у двух бандитов, оставшихся в гостиной, было еще одно поручение, о котором не знал непосредственный исполнитель покушения на Глама Саггети. Они должны были уничтожить каждого, кто выйдет из спальни, независимо от того, кто это будет. Концы следовало надежно спрятать в воду, поскольку заказчик убийства рассчитывал занять место покойного босса. И если бы рейнджеры узнали, кто стал причиной гибели их командира, ему вряд ли удался бы такой карьерный рост. Именно поэтому на этаже, кроме группы убийц, не было мятежников – руководитель переворота строжайше запретил пока захватывать апартаменты Глама, делая вид, что озабочен безопасностью босса. В дальнейшем смерть Саггети и его шлюхи наверняка списали бы на противоположную сторону.

Оба бандита, которые должны были уничтожить непосредственного исполнителя убийства, в самом скором времени тоже предполагались в расход, хотя и не догадывались об этом. Чем глубже прячешь концы в воду, тем лучше. И почему-то каждая следующая палаческая команда глубоко уверена, что именно перед ней все и закончится.

Едва дверь спальни приоткрылась, ликвидационная группа открыла по ней ураганный огонь. Во все стороны полетели обугленные щепки. Плазменные заряды должны были продырявить стоявшего за дверью, словно дуршлаг. На всякий случай сделав еще несколько выстрелов, убийцы прекратили стрельбу и принялись вслушиваться в воцарившуюся тишину. Они так и не услышали звука падения тела своего неудачливого коллеги.

Прошло несколько тягостных мгновений. А потом в дверном проеме возле самого пола с визгом дважды ослепительно блеснула колючая звезда. Оба убийцы, почти одновременно пораженные плазменными зарядами между глаз, синхронными движениями отшатнулись, вскинув руки, и рухнули на ковер.

Безусловно, стоящего за дверью человека их обстрел должен был превратить в обугленное решето. Однако в обнаженную женщину, которая распласталась на полу за порогом двери в спальню, не попало даже ни одной щепки.

– Дорогая, – упавшим голосом произнес Глам, выглядывая из-за простенка, – ты же не умеешь обращаться с плазмометом…

– Потом, потом! – вскочив с пола, Джулия за руку потащила его в гостиную. – Некогда! – Она остановилась возле двух поверженных убийц. – Узнаешь кого-нибудь? Вот этого я знаю, кажется.

– Мои телохранители, – убито проговорил Саггети. – Проклятие! Значит, это внутренний заговор. Я не могу доверять самым проверенным людям…

– Ты можешь доверять мне, любимый. Надеюсь, я это только что доказала. – Джулия быстро приподнялась на цыпочки, поцеловала его и снова поспешно перевела взгляд на дверь гостиной. – Где остальные? Должно быть шесть человек.

– Не знаю. – Глам удрученно помотал головой. Все произошедшее совершенно выбило его из колеи.

– Эх, Бампер, Бампер, – досадливо помотала головой Джулия. – Куда ж ты смотрел, идиот…

– Это не Бампер, – виновато признался Глам. – Это я. Он хотел поменять мою охрану на своих рейнджеров, но я не позволил. Казалось, такие проверенные люди… Я боялся оскорбить их недоверием… – Он вскинул глаза на подругу. – Мой клан пошел против меня!

– У тебя нет клана, любимый, – проговорила Джулия. – У тебя грозное рейнджерское подразделение, и мы обязательно вычистим мятежников… – Она скользнула по комнате, потормошила портьеры, потом заглянула за диван и проговорила: – Вот они. Кое-кто все же остался тебе верен.

За диваном были сложены в ряд трупы двух охранников Саггети, двух его секретарш, горничных и дворецкого Ричардса. Все они были задушены синтетической леской.

– Черт возьми! – только и сумел выговорить Глам, глядя на этот скорбный могильник и чувствуя, как к горлу подступает тошнотворный комок.

– Значит, пятеро охранников, – подсчитала Джулия. – На этаже должен быть еще один. И боюсь, он не за нас… Держи. – Она сунула жениху плазмомет одного из убийц; Глам заторможенно обхватил рукоять ладонью, повертел оружие в руках, словно не понимая, как с ним обращаться. – Ну же, соберись! Ты же мужчина! Бесстрашный босс!..

Глам потерянно посмотрел на нее. Неодобрительно качнув головой, Джулия подняла руку, и щеку Саггети обожгла звонкая пощечина.

– Эй! – вскинулся он, отшатываясь. – Ты чего?!

– Пытаюсь привести тебя в чувство, – пояснила она, пристально глядя в глаза Гламу и пытаясь уловить произошедшие в его взгляде перемены. – Мне сейчас нужен неистовый дон Македоно, а не мальчик-одуванчик, переживающий, что сдох его любимый хомячок. Ну? Ты готов, или мне стукнуть тебя еще раз?

– Я готов, – поспешно отозвался Глам. – Не надо меня стучать.

В голове у него царил полный сумбур. Слишком много всего произошло за последние пять минут. И самым поразительным было даже не то, что его только что пытались убить и что сделать это собирались его же люди. Самой невероятной была перемена, произошедшая в Джулии. Эта капризная, слабая, требовательная дурочка уложила на месте трех тренированных мужиков и взяла на себя дальнейшее руководство, мигом превратившись в волевого и решительного командира. Впервые в груди Саггети змеей скользнула тень страшного подозрения – что его подруга вовсе не та, за кого себя выдает.

Рысь понимала, что потом, когда все кончится, он задаст ей много неприятных вопросов. Однако у нее не было выбора. Ей нужно было немедленно вывести Глама с опасной территории, причем живого. Счет шел на секунды. А уж потом она как-нибудь сумеет привычно навешать ему лапши на уши.

Джулия распласталась возле двери гостиной и начала подавать Гламу знаки, чтобы он спрятался за выступом стены с противоположной стороны. На ходу Саггети подхватил со спинки кресла свой халат и продел руки в рукава – мысль о том, чтобы появиться перед своими людьми в недостойном виде, казалась ему невыносимой, а уж героически погибнуть с голым задом и вовсе не представлялось возможным. Джулия досадливо махнула рукой: брось, некогда! Тем не менее босс не занял позицию, пока не запахнулся и не подпоясался. Впрочем, потребовать от Джулии, чтобы она тоже оделась, у него уже не хватило духу. Краем сознания он понимал: халат будет стеснять ее движения во время драки, а возвращаться и искать что-то более удобное действительно нет времени – если снаружи дежурят другие заговорщики, то сейчас они, озадаченные долгим отсутствием коллег после неистовой пальбы, непременно заглянут в апартаменты, чтобы проверить, что случилось.

Из гостиной можно было попасть в холл и в рабочий кабинет Глама. За плотно прикрытой дверью кабинета что-то яростно, но мелодично тилинькало. Саггети сунулся было туда, но невеста решительно отстранила его, изучила кабинет через приоткрытую дверь и только после этого пропустила Глама внутрь. Глам кинулся к лежавшему на столе портативному личному коммуникатору и вставил его в ухо.

– Слушаю! – шепотом закричал он.

– Босс!!! – на том конце линии был Кении Бампер. Услышав голос Глама, он явно ощутил величайшее облегчение. – С вами все в порядке? Я названиваю уже несколько минут!..

– Что происходит? – прервал его излияния Саггети, быстро превращаясь в железного дона Македоно.

– Здание атаковано неустановленным противником – с земли и с воздуха, – доложил Кении. – Воздушная атака успешно отбита. Одновременно произошел мятеж в рейнджерском отряде, мятежники захватили несколько этажей здания и блокируют продвижение сохранивших верность ребят к вашим апартаментам. Почти наверняка и мятежники, и атакующие действуют согласованно. Мы опасались, что они попытаются ликвидировать вас…

– Они уже попытались, – холодно сообщили Глам. – Трое мертвы. Еще как минимум один на этаже. Мы попробуем прорваться на крышу – вниз сейчас, боюсь, слишком опасно.

– Лучше всего для вас сейчас было бы запереться в апартаментах и дожидаться помощи, – возразил Кении.

– Если они проникли на мой этаж один раз, значит, они могут сделать это снова, – резонно заметил Глам.

– Пожалуй, вы правы. – Кении задумался. – Джулия с вами? – осторожно поинтересовался он.

– Да, с ней все в порядке.

– Тогда вам действительно лучше прорываться. Но на крышу – ни в коем случае! Там вы будете как на ладони, и вас смогут издали атаковать с воздуха. А если вы поднимете в воздух глидер, вас сразу собьют. Спускайтесь лучше в мой кабинет. Половина этажа службы безопасности – кроме ваших апартаментов это все, что мятежники не сумели захватить на верхних десяти этажах. Но здесь мы хотя бы сумеем вас защитить. У меня тут мощные защитные системы, а также двенадцать человек, и все вооружены до зубов. Секретный код помните?

– Как «Те деум».

– Ждем.

Глам отключил коммуникатор и повернулся к Джулии.

– Кабинет Кении. Лифт.

Соблюдая максимальную осторожность, они выскользнули в холл, где за массивным столом сидел, уткнувшись лицом в разбросанные бумаги, референт Глама. Можно было бы подумать, что он крепко спит, если бы не бурные события последней четверти часа. Прокравшись мимо неподвижного секретаря, Глам с Джулией приблизились к бронированным дверям лифта, и босс нажал на кнопку вызова. Знающего секретный код человека этот лифт мог доставить не только в апартаменты Саггети, но и в конференц-зал для секретных совещаний, в библиотеку, в подземный гараж, а также в труднодоступный кабинет начальника службы безопасности. Разумеется, при желании сам пассажир лифта мог выйти на любом этаже, однако вызвать эту кабину без знания секретного кода тоже было нельзя, поэтому на промежуточные вызовы она не реагировала и на промежуточных этажах не останавливалась. Код знали только Глам, Джулия и Бампер. Когда босс находился в апартаментах, кабина постоянно находилась на его этаже.

Едва раздался мелодичный сигнал и бронированные створки разъехались в стороны, Глам снова ощутил сильный толчок и не вошел, а буквально влетел в лифт, приложившись лбом о зеркало с такой силой, что оно треснуло, а у него самого потемнело в глазах. Плотный сгусток огня взвизгнул прямо над его головой, отразившись от стенки кабины небольшим раскаленным облаком, которое облизало притолоку и вырвалось в холл, устремившись к потолку. Упав на колени, Глам словно парализованный наблюдал, как обнаженная Джулия в эффектной стойке один за другим всаживает плазменные заряды между сдвигающихся створок лифтовой кабины. Наконец двери схлопнулись, и тут же с той стороны донесся тяжелый удар, сопровождаемый оглушительным визгом рикошета, – створки лифта были плазмоупорными.

– Шестой, – проговорила Джулия, пока Глам торопливо набирал на кнопочной панели код. – Нашелся недостающий охранник. Если он успеет сообщить, что мы удрали через лифт, у нас будут неприятности.

– Надеюсь, они не успеют блокировать лифтовую шахту, – мрачно произнес Саггети.

– Если они не сделали этого заранее, – добавила Джулия.

Лифт тронулся.

– Что ж ты раньше не сказала?! – Глам округлил глаза.

– Не хотела пугать тебя раньше времени.

Несколько секунд Саггети молча смотрел на невесту, с самым беспечным видом привалившуюся плечом к одному из уцелевших зеркал, снова превратившуюся в глупую и капризную, но такую привлекательную малышку. Потом лифт остановился, глухая стенка кабины, противоположная створкам, сдвинулась в сторону, и Глам с Джулией вывалились прямо в объятия Бампера.

– Прекрасный вид, мисс, – не удержался Кении, торопливо сдирая с себя пиджак. Глам недовольно прочистил горло, но ничего не сказал: вообще-то ее бывший телохранитель уже не раз видел ее голой в стриптиз-баре Джека Ормонта, тем более что, кроме этой маленькой колкости, повел он себя вполне деликатно. Джулия накинула пиджак Бампера, утонув в нем почти до колен, и решительно направилась к своему любимому креслу, в котором сидела обычно во время совещаний команды Горностаев.

Навстречу ей из-за стола поднялся с вежливым кивком Грег Челюсть. Глам машинально отметил его присутствие, но не стал спрашивать, почему в такой ответственный момент в кабинете начальника службы безопасности находится рядовой рейнджер. В конце концов, может быть, нападение застигло их в тот момент, когда они тут занимались сексом или пили бластерию, вспоминая минувшие боевые времена. Саггети готов был закрывать глаза на маленькие человеческие слабости, если они не вредят делу.

– У меня здесь командный пункт, – взялся пояснять Бампер, указав на множество экранов перед своим столом, на которых отображались внутренние коридоры и помещения здания. Было видно, как по ним торопливо перемещаются вооруженные люди, кое-где велись перестрелки. – Руковожу обороной, координирую действия ребят. Пока наши успешно давят противника. Спецназовцы, бывшие Звездные Тюлени, отходят либо сдаются: многие служили вместе с нашими рейнджерами в космодесанте и отказались стрелять по своим. В паре мест возникли перестрелки между самими спецназовцами: похоже, особо рьяные офицеры пытались гнать подчиненных вперед под прицелом.

– Балбесы, – покачал головой Саггети. – Их же в лучшем случае вышвырнут с работы.

– Ничего, – бодро отозвался Бампер, – тогда их возьмем на работу мы. Мятежникам удалось вывести из строя систему видеонаблюдения на тридцать первом этаже, – продолжил он доклад ситуации, – но мы пытаемся…

– Кении, – бесцеремонно прервала его Джулия, усаживаясь за стол и придвигая к себе пепельницу, – один из убийц все еще в апартаментах Глама. Как минимум один. Он обстрелял нас, когда мы садились в лифт.

– Понял, мисс, – сразу подобрался Бампер. – Грег, за мной! Только постарайся, чтобы он попал к нам в руки живым и не безнадежно изувеченным. Сэр, – обратился он к Саггети, – принимайте командование, раз уж вы здесь. Наши будут счастливы узнать, что вы живы. Мисс, – он повернулся к Джулии, – очень надеюсь, что вы поможете боссу.

Челюсть уже вошел в лифт, который так и стоял раскрытым на этаже. Выдернув из кобуры плазмомет, Кении решительно двинулся к кабинке.

Раздался мелодичный сигнал, и бронированные створки лифта разъехались в стороны. Если бы кто-то на этаже попытался обстрелять тех, кто прибыл в кабинке, он только зря потратил бы время и боеприпасы, да еще, чего доброго, оказался бы поражен рикошетом.

В лифте никого не было.

Однако первое впечатление, как известно, обманчиво. Из-за притолоки лифтовой кабины осторожно высунулась белобрысая голова. Быстро изучив обстановку, человек спрыгнул вниз из-под потолка, где он держался, распластавшись возле плафона и упершись в стены руками и ногами. Тем же манером из лифта появился второй человек с плазмометом.

Выбравшись в холл, Казимир-Кении знаками показал Грегу-Артемову: проверь лестницу! Сам он осторожно двинулся в апартаменты Саггети, но почти сразу появившийся из дверей черного хода майор начал энергично сигналить ему жестами, и Витковский направился к лестнице.

Замок в железной двери, перекрывавшей доступ наверх, был вырезан при помощи плазмомета. Определенно, либо здесь проникли в апартаменты с крыши убийцы, либо только что сбежал последний из них.

Оплавленный металл был еще теплым. Похоже, верным было второе.

Наверху едва слышно загремели железом о железо, развеяв последние сомнения. Лось и Коготь бросились вверх по лестнице, подстраховывая друг друга на каждом пролете.

Из двери, ведущей на крышу, Витковский вылетел в длинном прыжке, перекатом уходя от возможного плазменного выстрела. Однако выстрела не последовало. Вместо этого на Горностая с пронзительным воем ринулось что-то огромное и продолговатое. Распластавшись на крыше, Казимир вжался в покрытие, закрыв голову руками. Завывая гравитационным приводом, массивный глидер скользнул в полуметре над ним, едва не размазав бронированным днищем, и перевалил через край крыши, исчезнув из виду.

– Уйдет! – заорал Артемов.

– Вон тот мой! – Мигом вскочив на ноги, Лось щелкнул электронным брелоком, и один из глидеров, выстроившихся в ряд за спиной Когтя-Грега, пискнул, разблокировав дверцы. – Внутрь, живо!

Они загрузились в глидер Кении Бампера, и летающая машина сорвалась с места, вслед стремительно удалявшемуся пятнышку глидера, который угнал неудавшийся убийца.

– Это Бампер! – проорал Кении в коммуникатор, не отрываясь от управления. – Москит, пропустите два глидера, только что стартовавшие с крыши! А, ч-ч-черт, проклятые службисты… Хорошо: код малиновый пятьсот сорок три дельта! Нет, со мной Грег Челюсть… Если выпустите хоть одну ракету и попадете мне в задницу, клянусь, со всех шкуру спущу, когда вернусь!..

Два глидера стремительно пронеслись над улицей и, с трудом вписавшись в девяностоградусный поворот, один за другим резко свернули за угол. Бандит удирал, нарушая все возможные правила воздушного движения, однако настырный Лось плотно сел ему на хвост, не собираясь отставать.

– Малыша Динелли бы сюда, – пробурчал Витковский, едва справляясь с управлением. – С его «Смертельными гонками 3000»…

– Кого? – не понял Артемов,

– Неважно! – рявкнул Кении-Казимир, закладывая крутой вираж. – Пристегнись, а то башку себе расшибешь!

Мимо с недовольным ревом проносились встречные глидеры. Машину беглеца мотало из стороны в сторону, он то и дело выскакивал в запрещенный воздушный коридор. Витковский понимал, что если паршивца остановит полиция, он окажется вне их с Когтем досягаемости. И похоже, именно на это беглец и рассчитывал.

Впрочем, нет. Устроив переполох на центральной трассе, убийца вдруг нырнул во дворы, в длинный колодец между кварталами, надеясь затеряться между домами. Две тяжелые машины выписывали замысловатые зигзаги над чахлыми сквериками и широкими тротуарами, словно две поссорившиеся пчелы, стремящиеся ужалить друг друга. На глидере беглеца имелись стационарные плазмометы, однако, хоть он и сумел вскрыть кабину, взломать программную оружейную защиту ему оказалось не под силу. Казимир же не пускал в ход оружие, опасаясь ненароком прикончить подонка. Нет, он нужен был только живым.

Беглец заметался в узких проездах между домами, пытаясь снова выскочить на трассу, – в отличие от начальника службы безопасности «Саггети Корпорейшн», он довольно плохо знал этот район. Выскочив из переулка к какому-то длинному дому, изгибавшемуся дугой, глидер бандита рванул вдоль него: там, под огромным рекламным щитом, определенно должна была располагаться арка, выводящая на широкий проспект.

– Все, приехали, – удовлетворенно отметил Казимир-Кенни, преследуя беглеца поверху и не давая ему выскочить из узкого каньона улицы и взмыть над крышами. – На самом деле тут тупик. Зря я, что ли, свою территорию вдоль и поперек излазил? Как свои пять пальцев знаю.

Беглец, похоже, уже и сам понял, что попал в ловушку, – далеко впереди, за очередным сегментом бетонной дуги, замаячила серая глухая стена пакгауза. В отчаянии он резко подал вверх и ударил колпаком кабины в днище преследователя. Разумеется, маневр этот с самого начала был обречен на неудачу: хрупкую кабину с треском сплющило о бронированное днище, едва не раздавив незадачливого пилота крышей, сложившейся, словно пластиковый стаканчик. Однако от удара глидер преследователей немного подбросило вверх, и беглецу на неимоверном форсаже удалось-таки бросить свою машину ввысь, проскользнув между тупиковой стеной и машиной Бампера – но лишь для того, чтобы жестоко чиркнуть левой плоскостью об угол здания и, развернувшись, со страшным грохотом врубиться левым бортом в рекламный щит на крыше пакгауза и разнести его вдребезги. Мгновенно потеряв скорость и высоту, изуродованная машина камнем рухнула во двор.

– Держи его на прицеле! – крикнул Витковский, стремительно снижаясь.

Предосторожности оказались излишними: когда они с трудом отвалили искореженную переднюю дверцу сбитого глидера и выволокли пилота наружу, тот находился в нокдауне после падения, почти ничего не соображал и не оказал никакого сопротивления. Преследователи быстро запихнули его в свою машину, и Лось тут же увел ее к крышам небоскребов. Пока в кварталах, примыкающих к зданию «Хайтауэр Билдинг», им не попалось ни одного полицейского патруля, однако увлекаться безнаказанностью не стоило. Публичное уничтожение муниципальной собственности в форме рекламного щита могло серьезно заинтересовать блюстителей порядка.

– Проблемы? – озабоченно поинтересовался Григорий пять минут спустя, когда понял, что Лось даже не собирается приземляться.

– Нет, показалось… – Витковский-Бампер помотал головой. – Вдруг решил, что нам сели на «хвост». Но нет, вроде просто показалось.

– Тогда найди наконец какой-нибудь укромный переулок, и мы в тишине и спокойствии потолкуем с этим типом.

Казимир послушно опустил глидер возле пустынного сквера и затонировал стекла.

– Итак, – проговорил Коготь, – вопрос первый и главный. Кто распорядился ликвидировать Глама Саггети?

Пришедший в себя беглец, надежно заблокированный Артемовым на заднем сиденье, угрюмо молчал, глядя в потемневшее окно.

Коготь резко, с оттяжкой ударил его по лицу. Мафиозо дернулся.

– Каждый следующий раз будет вдвое больнее, чем в предыдущий, – с нажимом проговорил майор службы безопасности. – Повторить вопрос?..

– Грег, – развернувшийся с водительского сиденья Лось озабоченно постучал пальцем по циферблату наручных часов, – времени вообще нет. Надо возвращаться.

– Пожалуй. – Коготь побарабанил пальцами по подлокотнику, затем полез в карман и достал оттуда небольшую коробочку вроде портсигара. – Вообще-то это на самый крайний случай, – пояснил он, – но похоже, крайний случай как раз наступил.

Он щелкнул замком коробочки и извлек из нее крошечный инъектор. Быстро, не давая пленнику опомниться, всадил ему инъектор в сонную артерию.

– Минута, – сказал он Казимиру, изо всех сил прижимая задергавшегося мафиозо к спинке кресла. – Не больше.

– Допрос четвертой степени? – криво усмехнулся Витковский.

– С применением химических спецсредств, – кивнул Артемов.

Пленник вдруг обмяк, прикрыл глаза, тяжело засопел. Коготь пощелкал пальцами перед его глазами – мафиозо не отреагировал.

– Готов, можно начинать, – прокомментировал майор. – Контрольный вопрос. Эй, слушай меня! – Он похлопал задержанного по щекам, тот испуганно встрепенулся, приоткрыл глаза. – Отвечай на контрольный вопрос. Мастурбируешь часто?

– Каждый день! – отозвался неудавшийся убийца. Хватанул воздуху широко раскрытым ртом, попытался стиснуть зубы, но все-таки добавил: – Иногда по два раза, утром и вечером…

– Действительно готов, – уважительно констатировал Лось-Бампер. – Вот что наука с людьми делает!

– Итак, – продолжил допрос майор, – отвечай на следующий вопрос, четко и быстро. Кто приказал устранить Глама Саггети? Вопрос ясен?

– Ясен… – страдальчески проскрипел пленник. Коготь отпустил его, но он по-прежнему сидел в неудобной позе, словно его продолжали прижимать к спинке сиденья. – Приказал… Это… – Казалось, ему мучительно не хочется говорить, он яростно борется с собой, но слова прорываются из его глотки помимо воли.

– Не мямли! – прикрикнул Грег.

– Оззи… Оззи Пастор…

– Хоп! – Коготь ткнул пальцем в Лося, но тот уже и без лишних напоминаний поспешно набирал номер босса. – За каким чертом? – Он снова уперся острым взглядом в мафиозо, распятого на спинке заднего сиденья.

– Оззи… хотел стать новым главой клана…

– А ты на кой в это полез, кретин?

– Меня он хотел сделать… новым руководителем… службы безопасности…

– Идиот, – проговорил Казимир-Кенни, нетерпеливо вслушиваясь в гудки вызова. – Ты для него был бы слишком опасен. Он пришил бы тебя сразу после того, как ты со своими придурками пришил бы Глама.

– Я боялся… догадывался… – Циркулирующая в венах бандита сыворотка правды заставляла его воспринимать любую чужую реплику как понуждение к очередной порции откровений. – Но я надеялся… из жадности… а-а-агх-х-х!..

Его лицо внезапно исказилось, словно от сильной боли. Он резко согнулся вперед, стукнувшись лбом о спинку переднего сиденья. Коготь попытался поддержать его, но пленника внезапно вырвало, и службист брезгливо отстранился.

– Психоблок, – грустно сказал Бампер, наблюдая за агонией бандита. – Причем поставленный каким-то коновалом. Правильный психоблок должен отключать сознание или, как мы видим в данном случае, жизнедеятельность сразу после того, как мозг пациента принимает решение раскрыть запретную информацию. Этот же нам целую поэму прочитал…

– Ты, брат, недооцениваешь возможности современной фармакологии, – заметил Артемов, отпихивая бездыханное тело пленника. – За те годы, что ты хоронил себя заживо в захолустье, медицина здорово продвинулась вперед. Новый препарат правды не только заставляет пациента выкладывать все начистоту, но и серьезно утормаживает психоблок, если таковой установлен.

– Босс! Босс! – закричал Кении, наконец связавшись с нужным абонентом. – С вами все в порядке?

Снаружи вдруг донесся глухой стук, будто в заднюю часть глидера одновременно с силой ударились два тяжелых тупых предмета, и Коготь резко обернулся, пытаясь через поляризованное стекло разглядеть источник шума.

– Босс, слушайте меня очень внимательно! – продолжал Бампер. – Серьезная опасность! Оззи Пастор…

Ослепительное термитное пламя полыхнуло в задней части глидера, заслонив в глазах Кении всю окружающую вселенную, – и вдруг резко схлопнулось, оставив после себя только непроглядный мрак, невесомость и оглушительное безмолвие.

– Кто это был? – поинтересовалась Джулия. Она, как обычно в таких случаях, стояла за спиной своего мужчины и босса, положив ему ладони на плечи, и время от времени задавала дурацкие бабские вопросы, после которых Глам Саггети вдруг серьезно задумывался и резко менял тактику.

– Кении Бампер, – сосредоточенно отозвался Глам, не отрываясь от мониторов. Он сразу по уходу хозяина кабинета с головой погрузился в руководство обороной здания, и ему сейчас было не до пустяков. Разумеется, он серьезно поговорит с Джулией, но позже. Позже.

– Что хотел?

– Я толком не понял. Связь была очень плохая. Кажется, он сказал, что Оззи Пастору угрожает какая-то опасность, а потом нас разъединили. Я так и не расслышал как следует.

– Пастор воюет в том крыле здания, где мятежникам удалось вывести из строя все видеоблоки наблюдения. – Джулия с неудовольствием посмотрела на крайние в ряду мониторы – пустые и темные, на которые не транслировалось никакого изображения, только из динамиков прорывался изредка пронзительный визг плазмомета. – Боюсь, там сейчас жарко…

– Ничего, милая, совсем скоро мы и их выбьем, – сосредоточенно сказал Глам.