"Ингрид Нолль. Аптекарша" - читать интересную книгу автора

посредством аэрозольного освежителя воздуха возвращалось прежнее состояние
невинности.
Но поскольку я все-таки была папиной дочкой, я очень страдала от своего
преступного мясоедения. Так что не случись со мной примерно год спустя
главная травма моего детства, я бы, наверно, заимела комплекс вины от мясных
прегрешений.
Мой отец любил пословицы и присказки, когда речь заходила о деньгах.
Это от него мы сызмальства узнали, что деньги не пахнут, что они на улице не
валяются, что они правят миром, хотя и не в них счастье. Но чаще всего он
приговаривал: "Деньги - это не вопрос". Тратил он их как заблагорассудится;
когда моему брату в одиннадцать лет вздумалось учиться музыке, ему купили
неприлично роскошный концертный рояль, который и по сей день загромождает
гостиную моих родителей, хотя тренькал на нем братец от силы месяцев восемь.
В то же время отец настаивал на том, чтобы линейки, треугольники,
фломастеры, заколки и кеды я приобретала на свои карманные деньги. Даже мать
не знала, сколько отец получает, но неизменно исходила из того, что
зарабатывает он "по максимуму". Однако, поскольку прямо говорить о деньгах у
нас было не принято, матери приходилось иной раз выражать свои пожелания в
виде тонко завуалированных намеков. Мне к окончанию школы отец подарил
малолитражку, хотя именно о таком подарке всегда мечтал мой братец.

Я довольно рано усвоила, что родительскую любовь можно купить усердием
и старанием. Родители гордились моими отметками, прилежанием и первыми
успехами в роли будущей домохозяйки.
Сохранились детские фотографии, на которых я запечатлена в роли
маленькой садовницы - с лейкой в руке и в соломенной шляпке. Отец увековечил
меня и в облачении кухарки - в большом клетчатом фартуке я в песочнице
затейливо украшаю зубной пастой вылепленные из песка куличи, и еще - last
but not least [Последнее, но далеко не самое ничтожное (англ.)] - в роли
медсестры: на моей детской постели все куклы и медвежата уложены ничком, а
на их якобы поврежденных конечностях - гигантские повязки из туалетной
бумаги. У иных из кукол корь, о чем свидетельствует сыпь, щедро нанесенная
красным мелком на их мордашки. Я могу припомнить лишь один-единственный
случай, когда мой медсестринский пыл вызвал суровое родительское
недовольство, - это когда я попыталась путем искусственного дыхания методом
"рот в рот" оживить крота, безнадежно и, должно быть, уже не первый день
дохлого.
В те годы я еще воображала себя любимицей семьи: милый прилежный
ребенок, славная девчушка, безропотно выходившая гулять с косынкой на
голове. Когда настало время идти в школу, я и там старалась не обмануть
ничьих ожиданий; я была прилежная, любознательная ученица, все больше
проявлявшая склонность к естественным наукам. Уже в десять лет я засушивала
растения, закладывая их между страниц книг, тем самым положив начало
гербарию, который хранится у меня до сих пор. Все во мне и на мне было
чистеньким и аккуратным, комната моя всегда была образцово прибрана, и
подружек для игр я подбирала таких же, себе под стать, и даже моя колония
дождевых червей, которых я разводила в подвале, была с безупречной
стерильностью отделена от заложенных на зиму яблок.
Однако в старших классах мое чрезмерное прилежание почему-то перестало
вызывать дружеское уважение однокашников. Даже такой, казалось бы, пустяк,