"Ингрид Нолль. Натюрморт на ночном столике" - читать интересную книгу автора

получила от меня изображение старомодного школьного кабинета - за партами
сидят хорошенькие школяры-отличники, а на стене висят доска и счеты. Иногда
мне приходилось работать с лупой: некоторые мои картинки были совсем
миниатюрными. То были лучшие дни моей жизни. Муж утром - на работу, дети - в
школу, а я на кухонном столе развожу свою живопись. И забуду, бывало, все на
свете: никому я не жена, никому не мать, никакого хозяйства у меня нет,
никого мне обслуживать не надо. До того иногда уйду с головой в работу, что
забуду приготовить обед.

Однажды Райнхард меня удивил: пришел и заявил, что уходит из своей
архитектурной компании и открывает собственный бизнес. Муж давно жаловался
на своего шефа: тот, мол, извел его совсем, взвалил на него всю самую
неблагодарную работу, например улаживать отношения с подрядчиками и
строителями, а это все равно что с ветряными мельницами воевать. Рискованно,
конечно, из фирмы совсем уходить, правда, Райнхард надеялся, что часть
преданных клиентов удастся переманить к себе. Для начала хватит маленького
бюро, надо только освещение получше придумать, по высшему классу. Ну и,
конечно, телефон, факс, мебель кое-какая, вывеска при входе, приборы
чертежные - это можно себе позволить, стоит не целое состояние все-таки.
Компьютер с графикой купим попозже.
- А персонал? - поинтересовалась я.
Райнхард решил, что секретарскую работу могу взять на себя я: назначать
встречи, рассылать напоминания, принимать и подтверждать заказы на
строительство. "В конце концов, когда дети в школе, времени у тебя
предостаточно". И что за писклявый голос у него, думала я, совсем не вяжется
с его мужской манерой поведения. Впрочем, он этим своим визгливым голоском
все равно добился чего хотел.
До замужества я подрабатывала не только официанткой, но и секретарем в
разных бюро, правда, без всякой охоты и не особенно успешно, но на машинке
стучать умела. Господи, неужели опять придется тратить свое драгоценное
время до обеда на занятие еще более ненавистное, чем стряпня? А с другой
стороны, разве я не обязана помогать мужу в работе? Не он ли в доме
кормилец? Я не отвечала Райнхарду ни нет ни да, а он, впрочем, моего мнения
и не спрашивал. У него, видно, и сомнения не было, что я все брошу и стану
ему помогать. Выходит, мои художественные опыты он не воспринимает всерьез.
Между прочим, я, как жена архитектора-строителя, только и делаю, что стираю
заляпанные краской и штукатуркой рубашки и брюки. Так нет же, теперь меня
вдобавок ко всему впрягают в работу секретарши!
В остальном же, когда мы открыли бюро, - к счастью, рядом с домом -
жизнь наша наполнилась эдаким духом пионеров-первооткрывателей. Превратить
свой офис в деревенскую избу, как наш дом, Райнхард уже, разумеется, не
мог - его бы не поняли. Все было как положено: стекло, бетон, кожаная
мебель, ничего оригинального, никакой изюминки, все стерильно-нейтрально. Я
в порыве великодушия вызвалась было сшить занавески, но Райнхард повесил
серебристо-серые пластиковые жалюзи, чтобы будущих его заказчиков ничто не
отвлекало от стиля собственного проекта. Мне же он поручил выбирать
комнатные растения.

Между тем Сильвия влюбилась в своего тренера по верховой езде. После
четырнадцати лет замужества это совершенно нормально. Я обзавидовалась: