"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

еще раз и заскрежетал тормозами на подходе к мосту. Они прибавили ходу и
вскоре увидели подле товарного депо знакомую красно-белую ливрею трамвая.
Водитель, обмахиваясь фуражкой, прохаживался вдоль борта. Потом он забрался
в кабину, и через несколько секунд они услышали лязг двигателя и увидели,
как трамвай дернулся с места. И тут их словно током передернуло.
- Давай!
Рут раскинула руки в стороны, Сол и Якоб ухватились за них и все трое
бегом сорвались с места. Буквально в нескольких метрах впереди них
трамвайные рельсы выходили на дорогу. Молодые люди разбежались по сторонам
от полотна, растянув девушку за руки в разные стороны - а трамвай тем
временем, грохоча, взобрался на пригорок и свернул на дорогу. Они бежали
впереди него и держали Рут прямо у него по курсу. Трамвай рокотал сзади,
набирая скорость.
- Ма-а-мочки! - взвизгнула Рут и, будто бы и впрямь выбившись из сил и
поминутно теряя равновесие, еще прибавила ходу.
Звякнул трамвайный сигнал. Она попыталась выдернуть руку, сперва у
Сола, потом у Якоба, но ни тот ни другой не отпускали. Трамвай скрежетал и
лязгал, надвигаясь сзади. Лицо Рут перекривилось гримасой неуемного страха -
или удовольствия. Чугунный ритм приближающегося трамвая отдавался у нее в
ногах. Каблуки выстукивали мостовую. Как же от них вырваться? На короткое
время она обогнала их обоих - с руками, по-прежнему накрепко зажатыми с
обеих сторон, с юбкой, летающей вокруг колен. С площадки трамвая что-то
крикнул кондуктор, сигнал прозвенел опять, уже громче. И на сей раз
кондуктор явно собирался звонить столько, сколько потребуется.
Якоб отпустил руку. Рут соскочила с рельсов, крутанулась вокруг своей
оси и обняла Сола. Трамвай с разочарованным видом прогромыхал мимо и
заскрежетал тормозами, выруливая к остановке возле вокзала. Якоб бросил
многозначительный взгляд на Сола и Рут и потрусил следом за вагоном. Рут
пыталась отдышаться сквозь смех; Сол все еще не разжимал рук. Потом она
высвободилась и пошла вслед за Якобом.
На привокзальной площади уже ждала трамвая небольшая кучка пассажиров,
сошедших с лембергского поезда. Теперь они начали подниматься с
расположенных вдоль фасада скамей и протискиваться со своими коробками,
свертками и чемоданами в трамвайные двери. Сол, Рут и Якоб дождались, пока
последний из них не окажется внутри вагона, а потом в одну секунду заскочили
на заднюю площадку; краснолицый кондуктор в форменной фуражке неодобрительно
посмотрел на них и покачал головой. Он был отцом их одноклассника, Густля
Риттера. Якоб извиняющимся жестом развел руки, и все трое протиснулись к
самому последнему сиденью. Отец Густля дал сигнал к отправке, и трамвай
тронулся.
Ноги, даже сквозь одежду, липли к планкам скамьи. Рут сцепила пальцы,
сложила руки, зевнула и откинула голову назад. Глаза у нее были закрыты.
Лето сделало тон ее рыжих волос еще более ярким, а под глазами разбросало
россыпь веснушек. Сол и Якоб встретились взглядами - поверх ее лица.
Трамвайные рельсы шли все дальше в гору, от вокзала к городскому
центру. Их то и дело кидало друг на друга, когда трамвай поворачивал. Дома
постепенно становились выше, отращивая себе вторые и третьи этажи, улицы -
все уже, а подъем все круче и круче, покуда наконец, между Урмахерштрассе и
польским костелом, в квартале, который в просторечье именовался просто
"Горб", трамвай был вынужден почти остановиться, завывая мотором и визжа по