"Лоуренс Норфолк. В обличье вепря" - читать интересную книгу автора

мелькнуть, прежде чем свернет и пойдет вниз.
Пока он вышагивал вот эдак перед всеми прочими, его мысли вернулись к
сцене, которую он наблюдал под мостом. Рут и Якоб сидели сейчас вместе, но
молча. И даже намеком не выдали за все это время, что послужило поводом для
их ссоры. Утром ему казалось, что все у них просто замечательно; что
изменилось с тех пор? Больше прочего смущал его, конечно, самый факт его
исключения из контекста. У всех троих были свои тайны: у него и у Рут, у
него и у Якоба. А теперь у Якоба и Рут.
Прошло полчаса, пока они поняли, что трамвая не будет. Кое-как заставив
себя прийти в вертикальное положение, они принялись карабкаться в гору.
Молчали теперь все.
Лия и Хаим Фингерхуты распрощались с ними на углу Урмахерштрассе. Чуть
дальше, возле старой школы верховой езды и церкви Святого Креста откололось
еще несколько человек. Лотта, Рахиль, Аксель, Рут, Якоб и Сол пошли дальше,
к Рингплатц, подъем к которой постепенно делался все круче. Иногда на
балконах домов им попадались люди, которые смотрели на них сверху вниз, но
единственное живое существо, которое они встретили на улице, была крохотная
старушка, ни одному из них не знакомая. Она посмотрела на них, как на
сумасшедших, и тут же свернула в какой-то переулок.
- Что тут происходит? - спросил Аксель.
Никто ему не ответил.
Трамвай, без вагоновожатого, стоял на Рингплатц. Отца Густля Риттера
тоже нигде не было видно. Якоб пожал плечами и оглядел площадь, которая за
последние несколько дней именно в эти часы стала напоминать саму себя в
былые времена - потоком спешащих по домам людей. Сегодня она была
практически пуста. И только столики, стоящие возле "Кайзеркафе", явно
привлекли сегодня посетителей: едва ли не половина из них была занята
довольно большой группой молодых людей.
Они вшестером подошли поближе. Когда они уже почти поравнялись с самыми
крайними столиками, Сол схватился за ближайший к нему локоть, который
оказался локтем Якоба. И вся маленькая группа остановилась в неловком
молчании.
Сидящие за столиками люди молча и без всякого выражения на лицах
смотрели на них. Форменная одежда на них была настолько грязной и
разношерстной, что почти не воспринималась как таковая. И выдавали их только
эмблемы, нашитые либо на рукав, либо на нагрудный карман выцветших зеленых
рубашек.
- Что такое? В чем дело? - спросила Лотта.
- Давай пойдем куда-нибудь в другое место, - сказал Аксель.
- В "Кайзер"? - предложила Рахиль.
- По домам, - сказал Аксель.
Сол повернулся и встретился глазами с Якобом. На лице у него было
странное выражение: смирение пополам еще с чем-то. Может быть, с чувством
обиды. Но обдумывать все это времени не было. Они пошли через площадь, прочь
от кафе.
Они уже успели свернуть за угол, а Лотта все не унималась, допытывая
Акселя:
- Что случилось? Почему ты ничего не хочешь мне объяснить?
- Они из "Железной гвардии" [197].
Другие инициалы, нацарапанные желтым восковым карандашом, выглядели не