"Хилари Норман. Гонки на выживание " - читать интересную книгу автора

Мальчик заворочался на койке, скрипнув пружинами.
- Но мы все-таки будем их ждать, правда, папа?
Голос Йозефа прозвучал подавленно:
- Конечно, мы подождем.
Он сдерживал рыдания, пока у него хватило сил, потом повернулся к стене
и зарылся лицом в подушку.

Чердак превратился в тюрьму, где семилетний мальчик и его стремительно
угасающий отец жили бок о бок, оплакивая своих близких. День за днем они
сидели на своих койках и смотрели в слуховое окошко. Погода менялась; они
видели и дождевые облака, и снег, и грозу, и солнечный свет: его было
терпеть тяжелее всего.
На Хануку * Гретхен принесла им серебряную менору и на каждый день
праздника придумывала для Даниэля забавные маленькие подарки; на Рождество,
пока они слушали церковные колокола, возвещавшие полуночную мессу по всему
Фридрихсхафену, она сидела с ними на чердаке и слушала смутный и сбивчивый
рассказ Даниэля о первом и единственном посещении им детского
рождественского рынка в Нюрнберге.
______________
* Еврейский храмовый праздник, длящийся семь дней и отмечаемый
зажжением ритуальных светильников - менор.

После Нового года Гретхен стала все реже и реже появляться на чердаке.
Тридцатого января Гитлер открыто провозгласил своей целью уничтожение
еврейской расы в Европе; наводящие ужас названия, ранее передававшиеся из
уст в уста шепотом, теперь зазвучали в полную мощь: Бухенвальд, Равенсбрюк,
Дахау, Маутхаузен, Берген-Бельзен...
Зима кончилась, наступила весна, а Йозеф, упрямый как мул, все не желал
трогаться с места. Он почти не разговаривал с сыном, поскольку сказать ему
было нечего, и Даниэль замкнулся в себе, с тоской вспоминая мать и сестру,
попавших в ловушку в Нюрнберге.

Однажды вечером в июне, когда Даниэль уже лег спать, Зигмунд вызвал
Йозефа вниз, а Гретхен поднялась на чердак.
- Ты спишь? - тихо окликнула она мальчика.
- Нет. - Даниэль сел в постели.
- Мы можем поговорить? - Гретхен присела на край койки.
- Конечно, - насторожился он.
Гретхен заглянула в его встревоженное лицо, и сердце у нее гулко
застучало.
- Даниэль, - осторожно начала она, - я хочу поговорить с тобой как со
взрослым человеком. То, что я скажу, может показаться тебе жестоким, но
поверь, я тебе друг.
Наступила короткая пауза.
- Я знаю, что ты хочешь сказать, - угрюмо произнес мальчик. - Ты
хочешь, чтобы мы уехали без мамы и Гизелы.
- Да, это верно, Даниэль.
Он вновь откинулся на подушку.
- Моя мама умерла, тетя Гретхен?
- Нет, я так не думаю. - Гретхен говорила решительно и твердо. - Она не