"Джон Норман. Вождь ("Телнарианская история" #1)" - читать интересную книгу автора

сложенная - такие женщины хорошо выглядят там, где им и надлежит быть, у
ног воинов.
Отвернувшись, Гунлаки вгляделся в сторону противоположного берега, где
виднелись развалины деревни. Поваленные остовы хлевов и хижин, закопченные
в пламени, теперь покрывал снег. Развалины выглядели безмолвными и
холодными. Они напомнили Гунлаки о том, как однажды зимой на опушке леса он
видел поваленные деревья. Снег медленно засыпал деревню, оседая на земле и
исчезая на поверхности реки.
Гунлаки вновь вспомнил о той женщине. Ей уже развязали руки и согнали
с плота на берег. Женщина чуть не упала, поскользнувшись в грязи. Воин
ударил ее, и она закричала от боли, барахтаясь на коленях на топком берегу.
Женщина казалась ошеломленной; должно быть, она старалась понять, что с ней
произошло. Ее пинком подняли на ноги и потащили к повозке, накидывая на шею
веревку. Женщина оглянулась на Гунлаки, пока ее привязывали к задку
повозки. Ее ноги были перепачканы илом. Гунлаки отвернулся.
Большая льдина медленно проплыла по реке, неторопливо поворачиваясь.
Неподалеку, у берега, прибившись к связке мерзлого тростника, колыхался
труп убитого в воде пленника. Следом за льдиной плыл ствол поваленного
дерева; всадник с берега оттолкнул его копьем подальше от плота. Неподалеку
от Гунлаки вскрикнула какая-то женщина - другая, не та, на которую он
смотрел. Вероятно, ее ударили хлыстом - обычная мера наказания для коней,
собак и женщин. Гунлаки размышлял, сколько женщин останутся в живых к тому
времени, как колонна вернется в деревню. Его мысли переключились на других
женщин - тех, о которых Гунлаки редко слышал, нежных женщин цивилизованных
миров. Такие бы точно не перенесли тягот походной жизни. Интересно, для
чего нужны слабые женщины, гадал Гунлаки. Он представил, как эти женщины
спешат за колонной - босые, связанные, в шелковых одеждах и украшениях. Да,
все эти увешанные ожерельями, браслетами существа с нежной плотью,
отмеченной клеймом рабства, тоже для чего-нибудь годятся.
Взглянув на реку, Гунлаки расстроился - борьба колонны с потоком была
закончена. Гунлаки жил для того, чтобы бороться, чтобы не упускать ни
мгновения ужасной игры, которая разгоняет кровь, возбуждает азарт и
приносит добычу.
Сейчас Гунлаки испытывал недовольство: одно дело - потрясать копьем в
битве с равным противником, и совсем другое - нападать на деревни, сжигать
их и брать в плен жителей.
Спустя час колонна двинулась в путь. Гунлаки слышал, как масса людей
впереди пришла в движение, зазвенело оружие и цепи, заскрипели повозки.
Чтобы тронуться с места, колонне потребовалось немало времени, поскольку
она была слишком длинной, беспорядочной, обремененной поклажей и
пленниками.
Гунлаки пришлось прождать у реки еще добрый час.
На небе сгустились тучи, снег повалил гуще. Гунлаки слышал, как шумит
река, видел, как на ее темной поверхности образуется прозрачный лед. Конь
Гунлаки фыркал и бил копытом. Пар его дыхания висел у морды, как туман или
дым. Гунлаки следил, как по реке медленно проплывает скрюченная черная
ветка с прибитым к ней мусором. Тело убитого колыхалось у берега; связку
тростника рядом с ним уже подхватила вода. Тело закачалось на волнах,
медленно продвигаясь вниз по течению.
Гунлаки очнулся, услышав, как ритмично стучат по мерзлой земле копыта