"Джон Норман. Пленница Гора ("Гор") " - читать интересную книгу автора

дальше. Он остановился еще возле одной девушки, девятой по счету, и окинул
ее оценивающим взглядом. Дойдя до конца шеренги, он вернулся и снова
задержался напротив меня. Я словно оцепенела. Я была так напугана, что
боялась встретиться с ним взглядом. Я даже не смогла выдавить из себя
обязательную фразу: "Пожалуйста, купите меня, хозяин!" Тогда он опять
вернулся к девятой девушке. Ее он и купил.
В этот день Тарго продал двух девушек. Я видела, как проходил процесс
продажи. Тарго получил с покупателя деньги, девятую девушку отсоединили от
общей цепи, и она, стоя перед покупателем на коленях, склонила голову к
земле и протянула к нему скрещенные в запястьях руки, словно предлагая ему
их связать. Эта поза символизировала ритуальное подчинение рабыни новому
хозяину. Мужчина надел на нее соединенные длинной цепью наручники и завязал
у нее на шее тонкий кожаный ремень. Я видела, как он повел девушку за собой
и привязал ее к кольцу, ввинченному в задний борт своего фургона. Девушка
хотела было прикоснуться к нему, но он этого не позволил и отстранил ее от
себя. Она казалась робкой, взволнованной, но счастливой. Прошло уже много
времени с тех пор, как у нее был свой постоянный хозяин. Интересно,
подумалось мне, каково это - принадлежать мужчине? Девушка опустилась на
колени, дожидаясь, пока караван тронется в путь, и затем поднялась на ноги
и пошла рядом с фургоном своего владельца. Один раз она обернулась и
помахала нам скованными цепью руками. Мы помахали ей в ответ. Выглядела она
счастливой.
Дважды мы останавливались в небольших огороженных частоколом селениях,
занимавшихся разведением босков. Мне нравились эти короткие стоянки, во
время которых нам давали напиться свежего, еще теплого боскского молока, а
на ночь укладывали спать в деревянные, крытые соломой постройки, где обычно
хранилось заготовленное на зиму сено. Здесь было сухо и тепло, а терпкий
запах свежего сена приятно щекотал ноздри.
Инга и Юта - в особенности Юта - оказались неутомимыми, терпеливыми
учителями. Они учили меня горианскому не меньше четырех часов в день. К
тому же никакого другого языка, кроме этого, я вокруг себя не слышала.
Вскоре я поймала себя на том, что уже произношу кое-какие фразы машинально,
не задумываясь. Я учила язык так, как его усваивает ребенок: естественным
образом, на слух, без вникания в его структуру и без заучивания
грамматических правил и исключений, не проводя какого-нибудь
сопоставительного анализа с английским и не выискивая между ними сходства и
различий. Не являясь профессиональными учителями, Юта и Инга не пытались
преподнести мне язык как систему сухих грамматических правил и отношений
между членами предложения. Они обучали меня живому языку как средству
выражения моих мыслей и чувств - практичному и конкретному, выразительному
и красивому.
Прошло совсем немного времени, и я стала замечать, что иногда даже
думаю на горианском. Однажды мне приснился сон, в котором какой-то умный,
образованный горианец разговаривал со мной и я не задумываясь, совершенно
естественно отвечала ему на его родном языке. Интересно отметить, что в том
же сне я ухитрилась стащить у хозяина несколько конфет, а вину свалить на
Лану, которая понесла за это примерное наказание. Сон мне очень понравился,
хотя досмотреть его я не смогла, поскольку после наказания Ланы ко мне
подошел Тарго с плетью в руках. Я проснулась в холодном поту и с радостью
обнаружила, что лежу в полной безопасности, в фургоне, на соломенной