"Джон Норман. Племена Гора ("Гор") " - читать интересную книгу автора

Тело ее извивалось в такт музыке.
- Ты повелел мне услаждать танцем гостей Самоса, хозяин. Ты тоже его
гость.
Я улыбнулся ее попытке понравиться.
Девушка издала стон и закружилась в вихре достигшей кульминации
музыки. Колокольчики неистово звенели, мелькали лоскуты одежды. Неожиданно
музыка оборвалась, и она рухнула на пол, беспомощная, уязвленная рабыня.
Освещенное факелами прекрасное тело блестело от пота. Она задыхалась,
полная грудь вздымалась и опадала. Губы невольницы были полуоткрыты.
Теперь, когда танец завершился, она едва могла пошевелиться. Мы обошлись с
ней довольно сурово. Она поймала мой взгляд и подняла руку. Девчонка лежала
у самых моих ног.
Я жестом разрешил ей встать на колени. Она послушно встала, не смея
поднять голову. Темные волосы разметались по полу, частично закрывая
кусочек карты, на который смотрели мы с Самосом. Я пытался разобрать
надпись на горианском языке.
- Разгадка находится здесь, - повторил Самос. - В Тахари.
Робко и деликатно танцовщица протянула руки и прикоснулась к моей
ноге. Взгляд ее выражал отчаяние. Я махнул рукой стражникам, и они
поволокли визжащую девчонку по полу и швырнули на один из двух низких
столов.
Пусть разогреется получше.
Мужчины заревели от восторга.
Я еще подожду.
Девушка, которую раньше называли мисс Присцилла Блейк-Эллен, поднялась
на ноги и в ужасе попятилась, но на плечо ее тут же легла рука стражника.
Сейчас она была безымянной рабыней, хозяин еще не подобрал ей подходящего
имени.
Самос из Порт-Кара махнул стражникам. Девушка завизжала и попыталась
вырваться из опутывающих ее ремней.
Ее тоже швырнули на столы.
Ибн-Саран, торговец солью из Касры, продолжал сидеть, скрестив ноги.
Глаза его были прикрыты. Он не обращал ни малейшего внимания на насилуемых
рабынь. Казалось, он тоже размышлял над картой.
- Можете взять себе любую из девушек, благородный Ибн-Саран, -
произнес Самос.
- Благодарю вас, благородный Самос. Но я предпочитаю учить рабыню быть
рабыней в своем шатре на циновке покорности.
Я повернулся к Самосу и объявил, что уезжаю утром.
- Я понял, что путь твой лежит в Тахари? - спросил Ибн-Саран.
- Да, - сказал я.
- Мне тоже надо в ту сторону, - произнес Ибн-Саран. - И я тоже
планирую выехать утром. Не возражаете, если мы поедем вместе?
- Хорошо, - сказал я.
Ибн-Саран поднялся и дважды прикоснулся ладонью к ладони Самоса, после
чего два раза прикоснулся к моей.
- Пусть никогда не иссякнет вода в ваших бурдюках. Пусть у вас всегда
будет вода.
- Пусть никогда не иссякнет вода в твоих бурдюках, - отозвался я. -
Пусть у тебя всегда будет вода. Он поклонился и вышел из зала.