"Джон Норман. Капитан ("Телнарианская история" #2)" - читать интересную книгу автора

широкими массами. Внутри сословия хонестори выделялись патриции - так
называемый класс сенаторов. Сословные отношения изменчивы, более подвержены
перемещению, чем отношения внутри племени. К примеру, можно возвыситься до
хонестори благодаря удачной карьере или признанию заслуг перед государством,
или, по слухам, вследствие денежных и прочих взяток. Колоны, или
земледельцы-арендаторы, очевидно, относились к сословию гумилиори. Это же
касалось людей, привязанных к какому-либо ремеслу или собственному участку
земли - число таких людей за последнее время увеличивалось, отвечая
необходимости государства прекратить миграцию населения, наладить
необходимые поставки продовольствия, и, что еще важнее, обеспечить надежный
сбор налогов. Рабов здесь упоминать не следует, ибо они считались не более
чем одной из пород домашнего скота, наряду с коровами или свиньями.
Существует множество других сходств и различий между государствами и
племенами, но было бы утомительно и трудно пытаться перечислить их - слишком
уж они многочисленны, к тому же государства, как и племена, различаются
между собой. Однако будет полезно сделать еще одно-два последних замечания:
некоторые считают, что племя, или народ, окружено мистической аурой -
несомненно, в каком-то смысле они правы. Но реальность гораздо глубже любого
тривиального мистицизма, поскольку она уходит корнями в генетические
глубины, скрытые в незапамятном прошлом, задолго до того, как первобытные
люди стали вырезать символические фигурки или выцарапывать на камнях то, что
они видели во сне. Таинственный дух племени проявлялся в том, что
первоначально оно было биологически связанным, люди в нем оказывали друг
другу взаимную поддержку и потому имели значительное преимущество перед
менее организованными сообществами. К примеру, на чью сторону охотнее
становились люди в страшные и опасные военные времена - на сторону брата или
чужака? Мы говорили, что племя можно определить, как государство с
биологической основой, но точнее было бы считать процветающее государство
племенем искусственного происхождения, учитывая при этом стремление
истребить признаки сообщества: братство людей, доверие к символам, обрядам и
мифам - всему, что усиливает преданность и лояльность. Однако есть
умудренные знаниями люди, которые ухитряются по прошествии, времени узреть
очевидное, а затем с ликованием отвергнуть всякое проявление племенных
отношений. Это всего лишь поверхностный рационализм. Непонятные моменты
племенных отношений проистекают от природы и потребностей множества людей, и
смеяться надо всем этим - значит, отрицать самого человека, лишать его той
неотъемлемой составляющей, без которой он уже не будет человеком. Человек, у
которого нет племени, нет братьев, нет народа, кому некого любить, у кого
нет семьи - кем он должен быть? От человека требуется нечто большее, нежели
умение быстро складывать и вычитать. Что способен сделать человек без
племени, без единомышленников, без друзей? Такой одиночка должен быть либо
богом, либо зверем. Среди таких есть и просто одинокие люди - без пристанища
и племени, те, кто ждал совета от богов и не дождался его, кто задавал
вопросы зверям, но ничему не научился у них. Они не знают, кто они такие, не
знают, где их дом. Они-то как раз удерживаются от насмешек, не уподобляясь
самодовольным невеждам. Они сильны и свирепы. Это вечные странники,
отчаянные смельчаки. Не то, чтобы они предали своих братьев - скорее, они
находятся в их вечных поисках. Но оставим эти невеселые мысли.
- Хо, смотрите на этого деревенщину! - орал горожанин, указывая пальцем
на великана.