"Андре Нортон. Золотой Триллиум (Триллиум-3) " - читать интересную книгу автора

достигали стен, спрятанных в густом сумраке. Кадия чуть замедлила шаг - в
ней проснулось врожденное опасение всего неведомого, что таили болота.
Следом за своими вожатыми она прошла сквозь арку в стене в еще более
густой сумрак. Зазвонили колокольчики, послышались другие звуки: шорохи,
поскребывание, перестук, трепыхание крыльев.
Лучи светильника выхватили из мрака голову, затем вторую... Кадия
вздрогнула. Длинное рыло, почти хобот, большие уши, покрытые не кожей, а
чем-то вроде радужных чешуек. Нет, не статуи, не изображения на стенах, но
живые!
Хотя их кожу покрывала чешуя, а может быть, и роговые пластины,
никакого сходства с кожей скритеков она не имела. Не чувствовалось в
воздухе и никакого зловония, хотя, судя по звукам и небольшому освещенному
пространству, их вокруг было много. Глаза-бусины были прикованы к ней, и
Кадия почувствовала, что своей персоной вызывает не меньше удивления, чем
испытывает сама.
Ее вожатый поставил светильник на стол, и сразу же точно по сигналу
вокруг вспыхнули другие огоньки. Рядом с первым светильником уже теснились
другие или оставались висеть в воздухе, так что Кадия могла наконец
осмотреться.
Стол был низенький - как раз по росту тех, кто ее окружал. Покрытые
пластинами тела были или обнажены, если не считать усаженных драгоценными
камнями ожерелий и поясов, или одеты в ветхие отрепья.
Светильники на столе озаряли неширокий круг, в который вступил кто-то,
видимо важный, так как остальные поспешно расступились перед ним. Его
туловище не было закутано в изношенную мантию, но с плеч у него ниспадало
подобие плаща, на котором в беспорядке были прикреплены броши, ожерелья и
другие украшения, с виду столь же драгоценные.
Он сделал. Кадии знак приблизиться, а двое других тотчас подтащили к
столу скамью с ее стороны - явное приглашение сесть.
Захлопотали не только они. На столе тотчас появились блюда с плодами,
какие она видела в саду. Блюда были хрустальными, некоторые с богатой
насечкой, слагающейся в прихотливые узоры, другие поражали прихотливостью
формы: птицы с распростертыми крыльями с впадиной между ними для плодов,
раковины разных болотных обитателей и даже цветы с красиво изогнутыми
лепестками. И ни единой трещины или щербинки. За подобные редкости любой
торговец разве что жизнью не пожертвовал бы.
И еще - два кубка из зеленовато-голубого металла. Один поставили перед
ней, а другой - перед владельцем изукрашенного плаща.
Кубки наполнили из высокого кувшина. Струя не заиграла рубиновыми
отблесками праздничного вина, она была прозрачной, как чистая вода.
Тот, кому, видимо, было назначено разделить с ней трапезу, возможно
входящую в какой-то обряд, поднял кубок и чуть наклонил в ее сторону,
словно предлагая тост. Кадия, помедлив, переборола осторожность, села
напротив него и повторила его жест.
Из рыла ее сотрапезника выскочил черный язык-трубочка и погрузился в
кубок, высасывая жидкость. Кадия отпила глоток. Да, бесспорно, вода, но с
легким привкусом фруктового сока.
Кончив пить, гостеприимный хозяин (или хозяйка?) придвинул к девушке
блюдо в форме цветка. Там, укрытый собственными листьями, покоился спелый
орнан - редкое лакомство, которое в Цитадели она пробовала нечасто. Кадия