"Грегори Норминтон. Портрет призрака" - читать интересную книгу автора

- Не вижу пользы продолжать эту полемику. Я не допущу подстрекательств
к мятежу под своей крышей. - Натаниэль отступает, всем видом показывая, что
не намерен более слушать уговоры Дигби. - Я отдам распоряжение, чтобы тебе
приготовили комнату для ночлега.
- Значит, ты уходишь в сторону, - насмешливо цедит Дигби. Гнев и слепая
ярость разрывают ему грудь, проталкиваются через горло. - Таков человек
принципов, друг мой: чуть что - поджимает хвост и улепетывает. Ты не лучше
любого крестьянина. Они готовы приветствовать радостными криками даже навоз
из-под хвоста королевской лошади.
- Томас, мое гостеприимство имеет свои границы!
- Что, уже нельзя во всеуслышание объявлять, что королевский конь
гадит? Ах да, он же королевский - он не гадит, а пресуществляет * сено в
навоз. А надлежит ли сотворять себе кумиров из гончих собак его величества?
______________
* Пресуществление вина и просфор в кровь и тело Христовы
(евхаристия) - одно из важнейших церковных таинств. - Примеч. пер.

- Господин Дигби! Ваш гнев не извиняет ваших непристойностей! А ваши
принципы звучат скорее желчно, чем пылко и яростно... Я желаю тебе добра,
Томас. Я помолюсь за успех твоего дела. Но я не поеду с тобой.
- Натаниэль... когда-то ты звал меня братом.
- Тогда прими от меня братский совет. Научись держать в узде свой гнев
и свой язык. Они еще послужат тем самым беднякам, которых ты без всяких
оснований презираешь, - а вот тебя они могут стереть с лица земли.
- Я никого не презираю.
- И эта твоя надежда будет обманута.
Натаниэль звонит в колокольчик. Лизи появляется так стремительно, что
по огонькам свечей пробегает трепет, а Дигби вздрагивает. Должно быть, она
слышала всю его брань, до последнего слова. По ее склоненной голове и
бледности щек он заключает, что она напугана.
- Разбудите Фредерика, - велит ей хозяин без тени учтивой доброты. -
Скажите ему, господин Дигби сегодня ночью будет нашим гостем.
- Хорошо, сэр.
- Ты велел разбудить того старика?
- Он должен делать свою работу, - резко отвечает Натаниэль и, сопя,
отряхивает одежду. Под его глазами лежат глубокие тени от усталости, ранее
Дигби не замечал их. - Завтра мы вернемся к разговору. При свете дня этот
диспут покажется не таким ужасным.
Ненадолго они замирают: Натаниэль устало и грузно стоит в дверях. Томас
застыл в своем кресле, как наказанный школьник.
- Доброй ночи, господин Дигби.
- Хорошего сна... господин Деллер.

1680

Сегодня ночью все точно так, как уже бывало не раз с той поры, как отец
потерял зрение. За окном раздается уханье совы. Синтия подходит к окну кухни
и осторожно открывает створку, стараясь не спугнуть птиц, если те окажутся
поблизости. Ночная прохлада освежает ее лицо. Снова слышится одинокий
совиный крик, и Синтия вспоминает, как совсем еще девочкой она лежала в