"Кэтлин Норрис. Чайка " - читать интересную книгу автора

скотных дворов и были недалеко от дома) добавила:
- Мистер Фергюсон, имейте в виду, что вам не дойти теперь в Солито до
того, как начнется прилив, разве только вы побежите очень быстро...
- О, я помчусь, как ветер, - заверил Кент, глядя не на дорогу, а на
девушку.
- До Солито добрых пять миль! А отлив будет не раньше полуночи.
- Пустяки, мне даже нравится, что придется так бежать. Ну, прощайте,
спокойной ночи, - сказал он.
Они стояли так с минуту, улыбаясь друг другу несколько неуверенно.
Жуанита смотрела ему прямо в лицо из-под полей своей шляпы и падавших на
глаза золотых прядей, а Кент не выпускал руки, которую она подала ему на
прощанье. Позади и впереди них ряды темных эвкалиптов, как часовые, стерегли
коричневые поля.
- Вам надо повернуть налево и пройти мимо амбаров, - объяснила
девушка. - За этим полем есть тропинка, и по ней вы дойдете до самой
харчевни. Прощайте!
Кент выпустил, наконец, ее руку, и они еще раз обменялись улыбками
раньше, чем он повернулся уходить. Жуанита долго оставалась на месте, следя
за ним своими серьезными голубыми глазами.
- Если вода уже достигла харчевни, - сказала она вполголоса себе
самой, - то ему придется вернуться обратно.
Коровы, звеня колокольчиками, мыча и толкаясь, прошли мимо нее от
холмов. Жуанита, наконец, двинулась к дому. Она видела, проходя, красные
огни фонарей внутри большого хлева и слышала пение доивших. Приятный запах
парного молока смешивался с запахами соломы и мокрой земли. Жена Антонио
жарила лук и томаты, и из открытой двери пахло так вкусно. Было по-осеннему
холодно и хмуро. В слабо освещенной хижине Луиза укладывала спать своего
младенца, а тепленький комочек сонно протестовал. Уложив его, Луиза унесла
маленькую лампочку на кухню. На стене мелькнули красные блики и исчезли, а
из окна кухни в мрак раннего осеннего вечера полились лучи света.

ГЛАВА II

Жуанита пересекла наружный двор, где под осыпавшимися перечниками и
эвкалиптами голая земля напоминала о топтавшем ее в течение двухсот лет
множестве ног.
Отсюда, через низенькие ворота, вы попадали в патио, четырехугольный,
согласно испанскому обычаю, внутренний дворик.
Узкий портик, крытый старой вогнутой черепицей и опиравшийся на столбы;
серые в сумерках, облупленные стены; в центре дворика - круглый бассейн с
фонтанами, вот уже сто лет как высохший. Вянущая герань в больших кувшинах.
На перилах балкона висел приготовленный для письма большой пальмовый лист, а
на растворенной кухонной двери качались подвешенные красные стручки перца.
В кухне пылал огонь, и в красном его свете торопливо сновали женские
фигуры. Там Лола, Лолита и Долорес - мать, дочь и внучка, по обыкновению
шумно и безобидно бранились, хлопоча над приготовлением обеда.
- И неужели вы, втроем, не можете приготовить немного чили и супа
спокойно, не нарушая всех десяти заповедей? - воскликнула Жуанита
по-испански, проходя мимо.
- О Господи, сеньорита, - ласково возразила средняя из трех женщин на