9 и 1/2 недель

Проект "Поттер-Фанфикшн"

http://www.fanfics.ru

Автор: Мерри — [email protected]

Пэйринг: ГП, СС/НТ

Рейтинг: pg-13

Жанр: humor

Размер: Миди

Статус: Закончен

Глава 8. Неделя седьмая

Я сижу на чердаке и сам себе жалуюсь на жизнь.

Четыре дня. Четыре дня с магглами, а мне даже нечем сделать зарубки на косяке, потому что кухонный нож у меня отобрали ровно через три минуты.

Не знаю, кто эта рыжая, но у Сева с ней явно роман. Ужас. Поттер, похоже, к этому уже привык, потому что когда они целуются по вечерам в гостиной, он и ухом не ведет. Только ворчит, что «кино не дают посмотреть нормальным людям». Понятия не имею, что такое это «кино», но, очевидно, оно находится в гостиной.

— Тони, ты где? — доносится снизу.

Не откликнусь, и не надейтесь. Не будете в другой раз дверь открытой оставлять.

Соседи — это ужас кошмарный, особенно девчонка. Я, конечно, понимаю, что я совершенно неотразим и женщины от меня без ума, но не до такой же степени! Нет хуже пытки, чем трогательная опека шестилетней пигалицы, да еще и магглы. Вчера например, она полдня ходила за мной по пятам, то и дело повторяя: «Плюнь бяку», хотя никакой бяки у меня и в помине не было. Этот гаденыш Поттер и его приятель только со смеху покатывались.

Ничего, пусть им теперь аукнется.

— Пап, я его нашел, — в дверном проеме появляется взлохмаченная голова Поттера. «Пап», как же. Я, конечно, все понимаю, но по-моему, они переигрывают. Тьфу, аж слушать тошно.

Ай, ты что делаешь! Больно же! Телесные наказания — это варварство! Мама!

Мерлин всемогущий, как же хорошо, что я успел закончить все летние эссе до появления этого мелкого паршивца. За последние четыре дня у меня не было ни минуты спокойной.

Это не ребенок, это божеское наказание, тропический смерч и электрический веник одновременно. Если сбросить его Волдеморту на голову — скажем, с парашютом, — ни от Волдеморта, ни от тех, кто окажется рядом в радиусе двух миль, ничего не останется. Боюсь только, что Женевская конвенция нас осудит. За применение к противнику особо садистских методов борьбы.

Вот, скажем, сегодня.

Началось все с того, что он неведомо как успел забраться на чердак за те три минуты, пока я убирал после завтрака тарелки в раковину. Почти час мы втроем потратили на то, чтобы найти эту заразу, которая, конечно же, сидела тихо и ни на что не отзывалась.

Обнаружив его на чердаке под старой корзиной для белья, я, признаться честно, не выдержал и наподдал ему по заднице. Раза два или три. Реву было… можно подумать, я ему ногу оторвал. Если бы Малфой был побольше, я бы решил, что он пытается наябедничать Снейпу. Тот, правда, только хмыкнул и любезно предложил добавить. Это Малфоя утихомирило, но ненадолго.

Потом мы пошли к соседям. В первые же пятнадцать минут Малфой пропахал носом клубничную грядку, потому что не смотрел под ноги, попытался сожрать найденное в траве прелое яблоко (разжать ему челюсти — труднее, чем бульдогу!), порвал Люси платье и себе штаны, удирая от нее через куст шиповника, и в довершение всего сел на земляную осу. Его вой, наверное, было слышно за городом.

Следующий час я терпеливо таскал это маленькое чудовище на руках, потому что слезать он отказывался. А потом Люси вынесла велосипед.

Это надо было видеть.

Дело в том, что Лу с самого начала лета пытаются переучить ездить не на четырех колесах, а на двух. Она жутко боится, визжит на всю улицу — так только девчонки умеют, честное слово! — и сопротивляется. Но вот дня два назад Пит и его папа ее всяческими правдами и неправдами уговорили, и Люси наконец начала учиться всерьез. Правда, на велосипед ее надо сажать, потом бегать за ней, придерживая сиденье, да и слезать сама она пока тоже не может, но все-таки это уже хоть что-то…

Увидев, как ее катают, Малфой закатил истерику. Он, дескать, тоже хочет. Как ему объяснишь, что он МАЛЕНЬКИЙ?

Пит посмотрел сочувственно на мои мучения, вздохнул и предложил:

— Хочешь, я его на своем велике покатаю? А ты пока за Лу приглядишь, я умаялся за ней бегать.

Я с радостью согласился. Лучше я буду кругами гоняться за Люси по саду, но хоть полчаса отдохну от этого рыжего ужаса.

Пит тут же вывел из гаража свой велосипед, к передней раме которого было прикреплено специальное детское сиденье. Совместными усилиями мы запихнули туда ошарашенного Малфоя, Пит вскочил в седло и рванул в парк. Я, радуясь перерыву, принялся дальше учить Люси. Через полчаса она совершила невероятный подвиг: проехала от калитки до крылечка без посторонней помощи.

— Джейми, смотри, как у меня получается!

— Отлично у тебя получается, — я, сидя под кусом сирени, пытался отдышаться. — А теперь давай еще раз, а я посижу и посмотрю.

Люси самостоятельно преодолевала садовую дорожку уже в пятый раз, когда к калитке поехал Пит. Малфой, сидевший спереди, так вцепился в руль, как будто от этого зависела его жизнь.

— Помоги мне его отодрать, — пропыхтел Пит. — Это кошмар какой-то… Если бы Брендон не знал меня уже семнадцать лет, точно арестовал бы за похищение детей. Этот твой кузен всего боится! И скорости в первую очередь…

Я взял Малфоя на руки, и он тут же вцепился в меня, как детеныш шимпанзе в мамашу — мертвой хваткой. Странно, он вроде бы неплохой ловец и никогда не боялся ни высоты, ни скорости… Он же даже финт Вронского при мне делал! В общем, не знаю, почему, но перепугался он, кажется, всерьез. Так и не отцепился от меня почти до самого ужина. Зато, правда, это сильно ограничивало его возможности хулиганить. Всего-то заляпал новые джинсы Тонкс черничным пудингом, старательно облизал гаечный ключ от велосипеда, когда я отвернулся, и обслюнявил мою бубновую даму, когда мы сели играть в покер после чая. Возможно, он считал, что мне подсказывает, не знаю…

В общем, у меня теперь есть только пара свободных часов по вечерам, когда он уже спит, а я еще нет. Я надеялся еще поговорить со Снейпом про змееяз, но не судьба: он отправился разговаривать с Хадсонами насчет… всего этого.

Давно я не оказывался в таком дурацком положении. Хуже было бы, только если Альбус отправил бы меня забирать одиннадцатилетнего Поттера у его «милых» родственничков.

Мало того, что я должен объяснять малознакомым людям необходимость магического обучения детей, так еще и вынужден сообщить им, что им угрожает смертельная опасность. Вообще говоря, эти вещи обычно плохо совмещаются. К тому же, я не имею права говорить всю правду. Слава Мерлину, что Альбус разрешил сказать Джейн, что Тонкс ее племянница…

— Проходите, — Ник впускает меня в дом, проводит в гостиную и закрывает двери перед носом у обиженных детей. Я заранее предупредил, что у меня серьезный разговор, и Хадсоны оба встревожены.

А я не знаю, с чего начать. Я даже не знаю, в курсе ли Ник, что его жена — ведьма, хоть и необученная.

— Что-то случилось, Себастьян? — спрашивает Джейн, подавая мне чай. Я с удивлением замечаю, что она уже успела выучить, какой я люблю: крепкий, с молоком и без сахара.

Отступать мне некуда.

— Джейн, это касается вас, вашей покойной матери и Люси, — наконец мне удается найти подходящую формулировку. — Прошу прощения за столь личный вопрос, я не задал бы его, если бы это не было чрезвычайно важно… ваш муж знает?

Джейн испуганно глядит на меня, Ник успокаивающе берет ее за руку, потом, смерив меня сердитым взглядом, отвечает:

— Да, конечно. Однако я не понимаю, каким образом это касается вас. Вы что, из… них?

— Да. И я, и моя жена и дети, — я начинаю жонглировать полуправдами. — Более того…

— Погодите, — перебивает меня Джейн, — откуда вы узнали…

— Люси. Естественная магия. В тот день, когда вы уезжали, — коротко отвечаю я, и Джейн понимающе кивает. — Я не мог ее не расспросить…

— Допустим, — упрямо говорит Ник, — вы узнали, что моя и дочь… как это называется?

— Ведьмы, милый, — лукаво улыбается его жена. Похоже, она немного успокоилась… А ведь я еще ни слова не сказал о том, ради чего, собственно, пришел сюда.

— Ведьмы, волшебницы, неважно, — подхватывает Хадсон. — В любом случае, это наше личное дело, как и то, отправлять ли Люси в школу. Ведь вы об этом?

— Это только частности, — возражаю я, — я пришел поговорить о вещах куда более серьезных и неприятных. Джейн, девичья фамилия вашей матери — Блэк, верно?

— Да.

— Что она вам рассказывала о себе и своей семье?

— Не очень много. Только то, что они были маги, а она… как вы это называете? ах, да, сквиб. Мама говорила, что они были неприятные люди и что она не хочет иметь с ними никакого дела.

— По сути все верно, но здесь, пожалуй, имеют значение детали. Блэки — один из древнейших и богатейших магических родов Британии. Кстати, моя жена Элис тоже из этого рода. Собственно, она ваша двоюродная племянница.

— Как это может быть? — хмурится Ник. — Она должна быть моложе…

— Она и есть моложе, Джеймс не ее ребенок. Элис моя вторая жена, а выглядит старше своих лет по причинам, скажем так, безопасности.

— Безопасности? — ахает Джейн.

— Потерпите, я сейчас все объясню. Прежде всего… я не знаю, как сказать об этом мягче, Джейн, но ваша мать умерла не от удара и не от сердечного приступа. Ее убили, и я точно знаю, кто это сделал.

Джейн закрывает лицо руками и тихо всхлипывает. Ник обнимает ее за плечи, и я терпеливо жду, пока они оба успокоятся.

— Из-за чего? — наконец еле слышно спрашивает Джейн.

— В магическом мире, — отвечаю я, — сейчас идет война. Люди, с которыми нам приходится воевать, подобны вашим террористам. Они придерживаются экстремистских взглядов и ненавидят магглов… тех, у кого нет магических способностей, а также тех магов, которые происходят из таких семей.

— Вроде нас, — тихо произносит Джейн.

— Да. Вроде вас. Вашу мать убила ваша же двоюродная сестра. Беллатрикс Лестранж, в девичестве Блэк. Она известный член этой… экстремистской группы и славится своим безумием.

— И после этого вы хотите, чтобы я отпустил дочку в ваш мир?! — восклицает потрясенный Ник. — Как вам только…

Однако Джейн перебивает его, поняв, к чему я клоню:

— Нам грозит опасность, не правда ли? Эта женщина не просто так убила маму, она нас разыскивает… Блэков?

— Да, к сожалению, вы правы. Хуже того, она, скорее всего, разыскивает и нас тоже. Я, моя жена и сын — участники… гражданского сопротивления, скажем так. Мы полагали, что сможем провести здесь пару спокойных месяцев и немного отдохнуть, но, увы, похоже не получается. И младенца вот… подбросили.

— Он действительно сирота? И тоже родственник Дженни? — интересуется Ник.

— Нет, он не сирота. Его родители в тюрьме. Они слишком долго играли с огнем, и в конце концов выбрали не ту сторону. Но он действительно родственник Элис, двоюродный брат, если быть точным, а следовательно, он тоже племянник Джейн. Его мать и моя… теща — родные сестры.

— Звучит запутанно, — говорит Джейн.

— В старинных семьях всегда так. Множество браков между близкими и знакомыми, и в результате все друг другу какая-нибудь да родня. Но мы отвлеклись, — я достаю из кармана кольцо. — Сейчас рано говорить о том, отпустите вы Люси в магическую школу или нет. Ее пригласят только через пять лет, а к тому времени война, я надеюсь, закончится, и вы будете точно знать, с чем имеете дело. А сейчас речь идет о вашей безопасности. Вы знаете, что такое порт-ключ?

Оба отрицательно мотают головами.

— Эта вещь может переместить человека, касающегося ее голыми руками, в определенное место. Порт-ключи бывают разные: некоторые зачарованы так, чтобы сработать в определенное время, некоторые вообще стационарны и работают постоянно. Это кольцо отзовется на кодовое слово, — я кладу его на журнальный столик, и Джейн тянет к нему руку. — Погодите, не трогайте, — убедившись, что никто из нас не касается порт-ключа, я продолжаю: — Это слово — «Эванс». Запомнили?

Хадсоны кивают.

— При активации кольцо перенесет всех, кто будет его в этот миг касаться, в таверну под названием «Три метлы». Тамошняя трактирщица, Розмерта, в курсе всего и вам поможет. Кроме того, если порт-ключ сработает, то в ту точку, где это случится, явится отряд… авроров. Вроде вашей полиции. Есть вопросы?

— Пожалуй, нет… — задумчиво говорит Ник, потом хитро улыбается: — Так что, мы с вами коллеги? Я много лет отработал в полиции, потом был вынужден уйти — из-за травмы. Подстрелили неудачно.

— Тогда уж с моей женой, — усмехаюсь я. — А я всего-навсего школьный учитель.

— Ну надо же, — всплескивает руками Джейн. — Совсем как я.

— И как же вы в это дело ввязались? — интересуется Ник.

Наверное, я никогда не перестану бояться этого вопроса. Или любого другого о моей юности.

— Когда мне было семнадцать… я имел глупость вступить в организацию, которую несколько лет назад возродили эти наши… экстремисты. Я быстро понял, во что вляпался, но выпутаться было практически невозможно, так что оставался только один путь… — я умолкаю и с удивлением понимаю, что мне отчего-то не безразлична реакция этих, в общем-то, чужих мне людей. Старею я, что ли…

— А, — понимающе кивает Ник, — значит, разведка.

— Вроде того.

Меня как-то сразу отпускает, но разговор дальше продолжается вяло. Чувствуется, что Хадсонам хотелось бы обсудить сложившуюся ситуацию наедине и меня не выставляют за дверь исключительно из вежливости. Наконец часы бьют девять, чем дают мне наилучший из возможных повод вежливо откланяться.

Все-таки Поттер на удивление легко ведется.

Ладно, на эту чертову осу я действительно сел. И ходить потом некоторое время было… гм… неприятно. И вообще, если есть, кому носить тебя на руках, то почему этим не воспользоваться?

Но с велосипедом я их обоих просто обвел вокруг пальца! Даже неинтересно. Стоило пару раз взвизгнуть да пошире распахнуть глаза — и привет, Поттер готов. Нет, серьезно, он искренне поверил, что мне плохо, что я боюсь, и в результате так и таскал меня до самого вечера.

Ну что тут скажешь? Идиот.

А этот его маггловский приятель? Ох, как же я развлекался… По себе знаю, ничто так не нервирует человека, как сочетание перепуганного ребенка и транспортного средства. Конечно, я «пугался» в меру. Еще не хватало, чтобы этот маггл в приступе неуверенности во что-нибудь врезался и меня покалечил. Пришлось сдерживаться.

Вообще, занятная штуковина этот велосипед. Хотя с метлой, конечно, не сравнится. Ах, где же теперь моя метла… нет, об этом лучше не думать. Они же не знают, что я варил, а значит, прежний вид мне можно вернуть только с помощью мандрагор… А следовательно, никак не раньше октября, если я правильно подслушал Поттера и Северуса.

Постепенно у меня складывается дикое впечатление, будто Северус искренне привязался к этому гриффиндорскому придурку. Иногда они отдают меня рыжей Элис и ведут задушевные беседы в библиотеке. О зельях, надо полагать. Брр…

Кстати, очень интересно, кто эта Элис. Она иногда чем-то странно напоминает мне маму. Такая же приставучая…

В целом, я уже почти смирился. Меня только мучают две вещи: во-первых, мне отчаянно скучно и до смерти хочется хоть что-нибудь почитать, а во-вторых, я с ужасом думаю о том, как в сентябре вся школа сможет лицезреть меня в таком виде. Честное слово, лучше бы я умер…

Северус возвращается от Хадсонов явно не в настроении. Весь остаток вечера он невнятно ворчит то на меня, то на Гарри, а потом рано уходит наверх, — под предлогом, будто его ждут не дождутся учебные планы на осенний семестр, так что мы с Гарри остаемся вдвоем на кухне гонять чаи.

Некоторое время мы просто сидим молча и глядим, как над чашками поднимается ароматный пар.

— Слушай, — вдруг произносит Гарри, и я вижу, как его щеки заливает легкая краска, — а он тебе правда нравится… ну то есть, вы с ним… ты его… — смутившись, он опускает нос едва ли не в чашку.

Мне вдруг приходит в голову, что ему совершенно не с кем поболтать о таких вещах — из взрослых, я имею в виду. Бедняга Сириус погиб, а с Ремусом у мальчика, по-моему, отношения как-то не сложились, уж не знаю, почему. Не с Дамблдором же ему о девушках разговаривать!

— Правда. А что?

— А… а как ты узнала? — еле слышно спрашивает он, не отрывая взгляда от скатерти.

Хороший вопрос.

— Сложно сказать, — я пожимаю плечами. — Сев жутко симпатичный, с ним можно поговорить обо всем на свете, он фантастически здорово целуется, и у него потрясающая за…

М-да, что-то я увлеклась. Бедный мальчик аж чаем поперхнулся.

— Тонкс, честное слово, я могу обойтись без таких подробностей! — восклицает он, наконец откашлявшись.

— Извини. В общем, да, он мне очень нравится. А почему ты спрашиваешь? Есть кто-нибудь на примете?

Он опять краснеет.

— Не знаю. Может быть.

— Ну? Ты же знаешь, — подмигиваю, — я тебя не выдам.

— Луна Лавгуд, — вздыхает Гарри. — Ты ее не знаешь, наверное. Она из Рейвенкло, на год младше меня. И такая странная — никак не поймешь, что у нее на уме на самом деле. Но Луна… не знаю… милая. И умная, просто этого никто не замечает, потому что она говорит всякие необычные вещи. И… — он рассеянно запускает пальцы в волосы и умолкает, окончательно смешавшись.

Лавгуд? Мне кажется, откуда-то я помню это имя.

— А ее не было с вами тогда… в Министерстве? — спрашиваю я, тут же обругав себя за напоминание: у Гарри тускнеют глаза, и он опускает голову.

— Была, — тихо говорит он. — Может ты и помнишь. Она такая… с длинными светлыми волосами и растрепанная.

— Гарри, вы тогда все были немножко растрепанные, — пытаюсь пошутить я, и мальчик слабо улыбается. — Но, по-моему, я помню. А что думают о ней твои друзья? Ты разговаривал с Роном или Гермионой?

— Я не могу им сказать! — восклицает Гарри, вскидывая голову. — Рон так просто считает, что Луна чокнутая, а Гермиона только начнет охать, и ахать, и давать дурацкие советы… И вообще, — он снова замолкает и принимается пристально разглядывать чаинки на дне чашки.

— Что «вообще», Гарри?

— Мне кажется, что я не имею права ни с кем встречаться. Все мои друзья и так рискуют жизнью из-за меня, — говорит он вполголоса, по-прежнему не поднимая глаз. — Это все равно что повесить на спину мишень: «Волди, убей меня, я девушка Поттера»… — он с горечью хмыкает.

— Гарри… — я осторожно беру его за руку, — а можно, я все-таки дам дурацкий совет? Пожалуйста?

— Конечно.

— Не лишай своих друзей выбора. И Рон, и Гермиона, и Луна, и Джинни, и Невилл — они все имеют право сами решать, сражаться им вместе с тобой или отойти в сторонку. И нельзя всю свою жизнь подчинять Волдеморту. Так он победит, даже не взяв в руки палочку.

— Но…

— Знаешь, что сказал бы тебе Северус?

— Знаю, — вздыхает Гарри и, тряхнув длинными волосами, передразнивает: — «Не все в мире вращается вокруг вас, мистер Поттер!»

— Вот именно. Просто попробуй поухаживать за ней осенью и посмотри, что выйдет, хорошо?

Он неуверенно кивает.

— И, Гарри… я всегда буду рада поболтать, если что. Договорились?

— Ага, — он слабо улыбается. — Спасибо, Тонкс.

— Не за что, — я поднимаюсь и убираю чашки в раковину. — Ладно, я пойду, наверное. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Северус полулежа расположился на кровати, согнув одну ногу в колене, и пишет что-то на длинном свитке пергамента, подложив под него какую-то книгу. Ах, да, пресловутые учебные планы…

У меня сразу портится настроение: до начала года осталось ровно три недели, а возвращаться в Хогвартс Севу придется чуть раньше… Да и вообще непонятно, как все сложится дальше.

Я устраиваюсь рядом и открываю недочитанные «Гордость и предубеждение», но строчки плывут перед глазами и смысл от меня ускользает: я снова и снова недоумеваю, что будет в сентябре.

— Интересно, — задумчиво произносит Сев, покусывая кончик пера, — кого Альбус в этом году найдет на должность штатного школьного несчастья?

Я бормочу в ответ что-то неразборчивое, и он наконец отрывается от своей писанины и смотрит на меня.

— Элис?

Я почему-то опускаю взгляд, как будто он может прочесть в моих глазах все те глупости, которые я думаю. То есть он, конечно, может, но не станет этого делать.

Северус вздыхает, и я слышу шуршание — он убирает в сторону книгу и свои заметки, потом поворачивается на бок и проводит рукой по моим волосам.

— Глупая, глупая девчонка, — говорит он тихо. — Иди сюда.

Ну почему он так хорошо умеет читать людей? Я молча утыкаюсь носом в его плечо.

— Не стоит беспокоиться о пустяках, — мягко увещевает он. — Что будет, то будет. Я, конечно, вряд ли смогу часто покидать замок, но Альбус не станет возражать, если ты будешь заглядывать, когда сможешь. Если, конечно, — он хмыкает, — ты не боишься признаться в том, что у тебя роман со старым сальноволосым слизеринским ублюдком.

— Северус! — возмущаюсь я и тут же понимаю, что он нарочно меня дразнит. — И вообще, Артур наверняка давно уже всем все рассказал.

— Весьма вероятно, — соглашается Сев и прибавляет каким-то странно злорадным тоном: — Люпин, по всей вероятности, вне себя.

— Сев, он хорошо к тебе относится… — вяло возражаю я. — И, потом, ты варишь ему Волчье зелье…

— Возможно, — усмехается Сев, — но это вряд ли может его утешить в данном случае, ты не находишь?

— Сев? — я, приподнявшись на локте, недоуменно смотрю на него и вижу, как его зрачки изумленно расширяются.

— Ты хочешь сказать, что ты не в курсе?

Мне остается только помотать головой.

— Люпин по тебе сохнет уже третий год, — сообщает Северус. — И об этом знает весь Орден. Ты уверена, — он приподнимает бровь, — что не хочешь передумать? Он, конечно, оборотень, но хотя бы не…

Я знаю только один надежный способ его заткнуть и беззастенчиво им пользуюсь. Минуту спустя он отстраняется и тихо смеется — почти счастливо.

— Ловлю тебя на… слове.

Я тоже смеюсь и целую его снова.

Я так и знал, что с этим паршивцем не все чисто. Недаром он упорно звал меня «Га» и «По» с самого начала!

Сегодня днем, уложив его спать после обеда, я отправился в библиотеку — поговорить со Снейпом насчет планов на конец лета. Я хотел узнать, не удастся ли мне попасть на Диагон-аллею и хоть разок пересечься с Роном и Гермионой, но Снейп, шурша пергаментами, словно еж, только отмахнулся от меня.

— Я все равно ничего не решаю, — объяснил он. — Дней через десять мы вернемся в школу, спросишь сам у Альбуса. А теперь брысь, пока я не нашел тебе какое-нибудь занятие.

Я счел за лучшее ретироваться и пошел к себе, собираясь просто поваляться и что-нибудь почитать: на улице было не по-летнему сыро и неуютно. Тихонько проскользнув в комнату, я бесшумно прикрыл за собой дверь и на цыпочках попытался дойти до кровати, чтобы не разбудить наше местное стихийное бедствие.

Можете себе представить мою отвисшую до пола челюсть, когда я развернулся и увидел, что Малфой не только не спит, но лежит на животе, подперев подбородок кулачками, и ЧИТАЕТ! Причем не что-нибудь, а мой учебник про трансфигурации.

Я тихо застонал и сполз на пол. Драко подскочил на месте, обернулся и уставился на меня. Некоторое время мы молча сидели и смотрели друг на друга.

— Так ты все понимаешь, гад, — тихо сказал я, чувствуя, что закипаю.

Малфой тихо пискнул и как-то весь сжался в комочек. Меня как холодной водой окатило: неужели этот кретин думает, что я собираюсь его бить?

— Так, а говорить ты тоже нормально можешь?

Он сумрачно помотал головой.

— М-да, положеньице у тебя… — я нервно хихикнул, и он наградил меня сердитым взглядом. Теперь, зная, как на самом деле обстоят дела, я вдруг осознал, какая у него взрослая мимика, — и удивился, что не заметил этого раньше. И тут мне пришла в голову еще одна мысль. — А с какой стати, интересно знать, ты тогда ведешь себя как полный идиот?

Он посмотрел на меня так, как будто идиотом из нас двоих был я.

— Конспиратор хренов, — проворчал я. — Или ты нарочно надо мной издеваешься?

На его лице появилась настолько малфойская ухмылка, что мне даже стало не по себе: дико видеть такое на физиономии двухлетнего младенца.

— Я бы на твоем месте помнил про телесные наказания, — ядовито прошипел я и удовлетворенно отметил отразившийся в серых глазах ужас.

«Ага, — подумалось мне, — и на Малфоя найдется управа».

— Сознайся, это ты Снейпа заложил?

Он отчаянно помотал головой и умоляюще посмотрел на меня.

— Я не… наю… — было видно, что он изо всех сил пытается заговорить, но безуспешно. Вообще странно: не то чтобы он не знал, как это делается… Может, пресловутое зелье как-то повлияло? Мы ведь так и не знаем, с чем именно он там экспериментировал.

— Ладно, не мучайся. Уж кивать-то и мотать головой ты точно умеешь.

Он вздохнул и кивнул.

— Значит, не ты. А почему? Ты не знал?

Он опять посмотрел на меня как на ненормального. И в самом деле, как можно ответить «да» или «нет» на такой вопрос?

— Ты знал, что Снейп поддерживает Дамлбдора?

Малфой уверенно кивнул.

— И никому ничего не сказал? — кажется, я давно столько не удивлялся. — Почему?

Он смерил меня возмущенным взглядом и начертил в воздухе крест. Я удивленно сморгнул. Он начертил крест еще раз. И вдруг до меня дошло.

— Потому что он твой крестный?!

Малфой устало кивнул. Я и не думал, что он может руководствоваться такими соображениями… хотя для слизеринцев семья, похоже, важнее всего.

— А ты не знаешь, кто его выдал?

Он опять сердито на меня зыркнул. Ну конечно: если бы он знал, то, наверное, как-нибудь, да предупредил бы…

— Извини, — я и сам не понимал, за что извиняюсь, но мне это почему-то показалось правильным. — Я, наверное, пойду скажу Северусу…

Малфой вдруг отчаянно замотал головой.

— Что? — в который раз за полчаса удивился я. — Не говорить? С какой стати?

Не успел я оглянуться, как он сполз с кровати, подошел ко мне и мертвой хваткой вцепился в мои руки, тряхнул как следует, потом еще раз помотал головой.

— Ты что, чего-то боишься?

Малфой кивнул и на мгновение задумался, потом лицо его просветлело, он кивнул еще раз, показал пальцем на себя и как-то странно махнул рукой. Я почувствовал, что у меня голова начинает кружиться от всей этой жестикуляции. Что он имеет в виду?

А потом меня осенило.

— Малфой, мы оба придурки. Ты писать умеешь?

Он просиял и даже улыбнулся, однако тут же снова помрачнел и пожал плечами — ну или попытался пожать. Н-да, координация-то у него так себе.

— Ладно, давай попробуем. Попытка не пытка.

Я разыскал карандаш и лист бумаги, положил их на стол и поставил Малфоя на стул так, чтобы он мог писать. Первые же тридцать секунд показали, что лист я должен придерживать. В результате пяти минут мучений выяснилось, что худо-бедно объясняться мы сможем, но мастера эпистолярного жанра из него в ближайшее время не выйдет.

«ОН МЕНЯ ОТДАСТ В МИНИСТЕРСТВО», — вывел Драко большими корявыми печатными буквами.

«А ведь может, — растерянно подумал я. — Снейп тот еще параноик. А что там сделают с Малфоем, одному Мерлину известно, и то еще не факт».

— Ладно, — согласился я, — я ему пока не скажу. Но у меня есть условия.

«ВАЛЯЙ», — написал Малфой.

— Во-первых, ты перестаешь хулиганить. Во-вторых, не смей брать без спроса мои вещи…

«ПОТТЕР, Я СДОХНУ ОТ СКУКИ!» — не поленился написать он.

— Ладно, черт с тобой, можешь брать книги, только не вздумай их жевать.

Малфой отчего-то покраснел, но опять кивнул.

— И в-третьих, ты больше не будешь донимать меня и моих друзей. Я имею в виду потом, в Хогвартсе. Мне не до этих глупостей.

Он надулся и замолчал.

— Не хочешь? Тогда я, во-первых, немедленно обо всем расскажу Снейпу, а во-вторых, непременно поделюсь с приятелями особенностями твоего летнего отдыха.

Как ни странно, на его лице промелькнуло что-то вроде уважения. Он еще немного подумал, вздохнул и написал:

«ИДЕТ».

Я кивнул и — честное слово, машинально! — протянул ему руку. Он обалдело посмотрел на меня, потом на руку, схватился за нее и вдруг начал хохотать — да так, что чуть не свалился со стула, я его еле поймал. Мне понадобилось целых полминуты, чтобы понять, почему он ржет. В самом деле, нужно же было шесть лет междоусобной войны, чтобы в конце концов придти к тому же, с чего начали!

— Да, долго же я собирался, — выдавил я, когда мы наконец отсмеялись.

Малфой молча пододвинул к себе бумагу и, посапывая от усердия, вывел:

«Я ВСЕГДА ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ТУГО СООБРАЖАЕШЬ, ПОТТЕР!»

Отчего-то я даже не обиделся.