"Эндрю Нортон. Мышеловка" - читать интересную книгу автора

прекрасным утром, на рассвете, увидел его, выезжающего из города. Он ехал
в своем исследовательском краулере и на виду у всех, принайтованная к
водяным бакам, стояла самая нелепая штуковина, какую я только когда-либо
видел - огромная проволочная клетка!
Я пытался допереть хотя бы до какого-нибудь смысла, когда он замедлил
ход, чтобы попрощаться со мной. Он увидел мои вытаращенные глаза, и на
лице его прорисовалась ухмылка, и было в ней что-то пророческое.
- Хочу заловить песчаную мышку, паря. Толковый мужик может многому
научиться, просто наблюдая за песчаными мышами, будь спок - очень многому!
Марсианские песчаные мыши могут жить в песке. Считается также, что
они могут есть и пить это распространенное в здешних краях вещество. Так
что с земными своими тезками эти твари не схожи ни в одном своем
проявлении. И никто в здравом уме не связывается с песчаными мышами. Я
почти совсем тогда поверил, что Сэм безнадежен, и гадал только, в какую
форму в конце концов выльется это помешательство. Но когда через пару
недель Сэм вернулся в город - с тем же оборудованием, минус клетка - он
продолжал ухмыляться. Если бы у Сэма был на меня зуб, то мне было бы
плевать на эту ухмылку, а так я терялся в догадках.
А затем вернулся Лен Коллинз. И сразу же принялся за свои старые
трюки - шатался по дешевым кабакам и прислушивался к разговорам
изыскателей. Сэм в это время был в городе и вскоре я наткнулся на них
обоих в "Пламенной Птице", и они сидели за одним столом, как два вора
перед дельцем. Сэм хлестал импортированное с Земли виски, как будто это
была газированная-вода-из-канала, а Лен окружал его заботой и вниманием,
какие оказывает кот вылезающей из своей норки мыши.
К моему удивлению, Сэм окликнул меня и притянул к своему столику
третий стул, настаивая, чтобы я к ним присоединился - к вящему
неудовольствию Коллинза. Последнее обстоятельство меня не тронуло - я
становлюсь толстокожим, если нападаю на след хорошей истории, и я подсел к
ним. Подсел для того, чтобы услышать, как Сэм выбалтывает свои великие
тайны. Он открыл нового монстра, перед которым бледнеет даже крылатая
женщина - нечто совсем уже потрясающее. А Коллинз слушал и облизывался, и
слюной истекал. Я попытался заставить Сэма заткнуться - с таким же успехом
я мог бы попытаться прекратить песчаную бурю. А под конец он настоял,
чтобы я присоединился к их экспедиции, дабы самолично узреть это великое
чудо. Ну, я и присоединился.
Вместо пескохода мы взяли ветроплан. Бабки у Коллинза, видимо,
водились, и на расходы он не скупился - так ему не терпелось поскорее все
провернуть. За пилота был Сэм. Не знаю, заметил ли это Коллинз, но он был
пьян в гораздо меньшей степени, чем тогда, когда трепался в "Пламенной
Птице". И, отметив это, я слегка расслабился, чувствуя несколько большую
уверенность в благополучном исходе всей авантюры.
Красные скалы, которые мы искали, торчали как клыки - целый ряд этих
скал - довольно мрачное зрелище. С воздуха не было видно никаких
скульптур, но они обычно находятся в тени таких вот утесов и сверху их
трудно обнаружить. Сэм посадил ветроплан и дальше мы двинулись пешком,
утопая по щиколотку в песке.
Сэм мычал себе под нос какой-то мотивчик и шатался, пожалуй, больше,
чем следовало бы - временами его заносило. Один раз он даже запел - у него
был настоящий, довольно приятный баритон - снова разыгрывал бухого. Однако