"Андре Нортон, Патришия Мэтьюс. Мы, женщины ("Колдовской мир" Превращение)" - читать интересную книгу автора

из нескольких мест на руке течет кровь. Бритис и Нельга уложили Леатрис,
Нидорис вытаскивала из ран все лишнее, что могла рассмотреть при свете
горящей ветки, которую держала Сарис, та самая сторожевая девушка, которой
не оказалось на месте вовремя. Потом Нидорис раскрыла мех, который никому
не разрешалось трогать, и принялась снова и снова промывать раны. Леатрис
старалась не кричать от боли, потому что эти девушки, как парни, они
презирают слезы и истерику. Но все равно не могла удержаться от стонов.
Нидорис потрепала ее по плечу.
- Где твоя чистая тряпка для крови? - спросила она.
Смущенно - о таких вещах не принято говорить вслух - Леатрис
прошептала:
- Я ей пользуюсь.
- Поэтому он и напал, - прошептала Бритис. - О, Леатрис, почему ты нам
не сказала?
- Она не знает! - догадалась Нидорис. - Вот в чем дело! В ее проклятой
деревне на это не обращали внимание. Есть у кого-нибудь чистая тряпка для
крови?- Бритис протянула тряпку, и Нидорис перевязала руку. - Сарис! А ты
где была, во имя Джонкары?
- Со мной то же, что с Леатрис, - просто поведала Сарис. - Началось
внезапно. Знаешь, как это бывает.
Нидорис презрительно высказала:
- В следующий раз сначала кого-нибудь разбуди. Ну, давай! - Она обняла
дрожащую и плачущую девушку, положив ее голову себе на руку. - Ты смело
действовала. И получишь шкуру. Знаешь об этом? Гордись! - Она отвела
Леатрис назад к костру, где все девушки уже проснулись и смотрели на них. -
Слушайте! Наша Леатрис одна убила Пса Джонкары!
Девушки радостно закричали. Леатрис, у которой от боли и пережитого
страха кружилась голова, смутно поняла, что стала героиней. Она, которая
никогда не могла угодить матери! Да и сейчас она сомневалась, что Хуана
хорошо отнесется к ее подвигу. А завтра они возвращаются. Леатрис
задрожала.
Нидорис налила ей из особого меха, и Леатрис послушно глотнула. Это
оказался крепкий неразведенный эль, сама душа эля.
- Вода жизни, - заверила Нидорис подавившуюся Леатрис. - Госпожа
Гондрин хорошо его готовит. Для целительниц. - Она с помощью еще двух
девушек уложила Леатрис.
"Я героиня", - с удивлением думала Леатрис. Потом она уснула.

Осеберг, сын Моргата, скривившись, смотрел, как Норпэль, кузнечиха,
подносит к его волосам раскаленное железо для завивки. По его прежним
стандартам, он зарос; она говорила, что он слишком коротко подстрижен. Его
сестра Леатрис, завитая и одетая, гордо демонстрируя раненую руку на
перевязи, с трудом удерживалась от смеха, пока Нориэль не достала платье,
которое носила девушкой.
- Я не надену это! - возмутился Осеберг, а Леатрис прикрыла рукой рот.
Смешки пробивались из-под руки, как река из-за плотины, их сопровождало
икание. Их мать, Хуана, скривилась еще сильнее Осеберга, хотя сама хорошо
выглядела в платье, занятом у птицеподобной Эйны, дочери Наты.
"Гордость", - решила Нориэль. Хуана бедна, а Осеберг слишком массивный,
чтобы быть красавицей. Хуане придется смириться с тем и другим.