"Андре Нортон, Патришия Мэтьюс. Мы, женщины ("Колдовской мир" Превращение)" - читать интересную книгу автора

над ней и далеко отсюда часовой издал крик сокола.
- Идут! - выкрикнула девушка, поворачиваясь от двери. - Уже близко!
Она едва не опоздала. Топот копыт заглушил предупреждение часового.
Арона торопливо накинула вуаль, сердце ее колотилось, она молила Богиню о
защите. Над ней неясные фигуры всадников неслись по тропе между Соколиным
утесом и этим местом встречи.
Фальконеры, верхом, в металлических шлемах на голове, в куртках,
обшитых металлическими пластинами, ворвались в деревню, словно их кони
убегали от волков. С поясов мужчин свисали длинные кривые мясницкие ножи, а
к седлам были прикреплены волчьи копья. Они соскочили с седел и мрачно и
целеустремленно направились к хижинам. Ни слова не говоря, каждый из них
брал девушку за плечо и толкал в хижину. Девушка, которую тщательно
подготовили к этому во время посвящения, не кричала, хотя злилась, что
должна терпеть насилие три раза подряд. Неужели так в чревах женщин
появляются дочери? Неужели это центр их жизни, та тайна, которую ей так
хотелось постичь?
Но роды гораздо болезненней и длятся дольше. Да и сами фальконеры не
наслаждались, делая детей. Они казались угнетенными и загнанными.
Прежде чем последний фальконер справился со своей обязанностью, снова
совсем близко прозвучал крик часового. Фальконеры в хижинах торопливо
собрались к отъезду и выскочили, прихватив с собой двух женщин. В центре
кольца хижин стоял фальконер в золотом шлеме.
- Женщины, - резко и напряженно начал он. - Мы уходим. Оставьте у себя
сыновей. Мы не можем взять их сейчас. Увидимся позже. Нам пора. - Он указал
своим коротким страшным ножом. Девушка быстро пошла, почти побежала в
сторону леса. Остальные женщины последовали за ней, при этом они
расходились в разные стороны. Фальконер в центре добавил еще более громко и
хрипло, своим неестественно глубоким голосом: - Мы должны это сделать.
Враги не найдут вас. Простите.
Он отдал приказ, и фальконеры верхом направились к хижинам и огородам.
Они топтали все, что можно растоптать, срывали солому с крыш, рубили
опорные столбы, а ошеломленные женщины в молчании следили за ними. Потом
воины уехали на юг, не углубляясь в лес, туда, где находилась настоящая
деревня.
Как только исчез последний фальконер, Арона и другие молодые женщины
подобрали юбки и побежали по потайной лесной тропе к своим удобным и
безопасным домам под деревьями. Ната, дочь Лорин, издала крик - сигнал "все
в порядке", потом другой - "возможны неприятности". Арона про себя
подумала: "Какие неприятности?" Разве могут быть худшие враги, чем эти
существа с птичьими лицами? Но тут она добежала до Дома Записей, бросилась
на свою постель и заплакала, как будто ее укусила любимая собака.

В деревне на Кедровой Вершине горели дом и кузница Моргата, как
жертвенный костер разгневанного бога. Жена Моргата Хуана - нет, теперь его
вдова - оглянулась с холма, на который взбежала, и зажала рукой рот младшей
дочери. Деревья скрыли зрелище от женщин, а самих женщин от Псов Ализона.
Но деревенская площадь была пуста.
На глазах у Хуаны из домов начали выходить люди, они шли к кузнице,
возле которой лежало несколько тел, неподвижных, как смерть. Почти все
собравшиеся были одеты в юбки. Немногие мужчины среди них были стары или