"Евгений Носов. И видит сны машина" - читать интересную книгу автора

Лесик завидует черной завистью машине - у него слабое зрение и песок в
печени,- и шутит тоже по-черному. "Выкатить бы близорукие глазки, да
поставить свежие,- говорил он, страдальчески подперев рукой голову и глядя
христовыми глазами на машину.- И печенку не мешало бы пропылесосить". Я
тогда здорово перепугался... Представьте: ночь, нормальные люди и нормальные
машины спят, кто-то смотрит полнометражный сон, где-то интим, а здесь - я,
не зная, чем заняться, ищу себе занятие, от гудения машины уже гудит в
голове, и вдруг Лесик выдает что-то из области психопатологии.
Мы с Лесиком -"скорая помощь". Нас потому и выгоняют в ночные
дежурства, чтобы машина не оставалась без пригляду и чтобы при малейшей
поломке мы сделали все возможное для ее устранения. Время в пашей машине не
должно останавливаться никогда. А чтобы мы сами не стали причиной
неисправности машины, пусть даже из чисто профессионального побуждения, все,
что можно было открутить, опутали проволокой и опломбировали. Лично я не
против этих мер, хотя у меня руки чешутся покопаться еще в машине, зная, чем
чревата для нее остановка даже на секунду.
2
Я ничего не предпринял сверх запрета: не вскрыл ни одной пломбы, не
включал вводных устройств. Я только нажал кнопку ВЫВОД ИНФОРМАЦИИ. Мне нужно
было знать, с какой это стати практически бездействующая машина пожирает
столько энергии...
Признаться, я думал, что это шутка программистов, введших в машину
столь нелепую программу поведения. Но очень скоро мне уже было не до
шутников, не до Лесика, храп которого уже не раздражал меня.
Едва я нажал кнопку, как экран дисплея, на котором я еще недавно вел
боевые действия, словно взорвался множеством картинок. Впрочем, это были не
совсем картинки, скорее поспешно набросанные эскизы - стилизованные контуры
предметов со слабой, едва намекающей на тени, штриховкой внутри. Картинки
накладывались одна на другую, как схемы выкроек в журналах мод. Поначалу я
так и принял их за выкройки. Если бы не их движения...
Я попробовал проследить взглядом за движением одной из картинок -
какой-то жуткой помеси слона и таракана. Сосредоточив все внимание только на
этом существе, я заметил, что оно передвигается к левому краю экрана. Шесть
слоновьих ног несли на себе плоское обтекаемое тело, к которому были
подвешены рачьи клешни, длинные усы в такт движениям прогибались на концах,
между усами извивался, что-то выискивая впереди, хобот. Существо время от
времени взбрыкивало задними ногами, словно отбиваясь от кого-то наседающего
сзади. Подойдя к краю экрана, оно величественно скрылась за ним.
Потом мой взгляд выхватил из мешанины уже знакомые мне изображения
человечков и марсиан, барражирующих над ними. И только тогда я заметил, что
на экране разыгрывается целая баталия. Война миров шла с переменным успехом,
но к концу остался только один человечек среди крестов. Бой начался заново.
Я просмотрел несколько вариантов сражения - они заметно отличались по
ходу один от другого,- но почему-то всегда, с непонятной неизбежностью, мой
маленький солдат оставался в одиночестве. Но теперь я знал, что машина
занята не только ликующим человечком, что она тратит огромную энергию на
свои непонятные картинки. Что же она моделировала? И что вообще с ней
происходило? Я откровенно не понимал, да, мне кажется, и не пытался что-то
понимать, а просто смотрел на экран, обо всем забыв, не в силах оторваться
от картинок.