"Валерия Васильевна Носова. Балерины ("Жизнь замечательных людей" #708) " - читать интересную книгу автора

Джури. И естественно, сравнение с итальянкой могло оказаться для них
невыгодным. Для своего первого спектакля, назначенного на 21 апреля 1899
года, Джури выбрала балет "Коппелия". Те, кому довелось побывать на ее
репетициях, говорили, что танцует итальянка довольно твердо, исполняет
сложные элементы вроде тридцати двух фуэте, какие наши русские балерины еще
не делают. Но с двойными турами, отмечали другие, у нее не все ладится,
мимика слабая, нет легкости. С Джури, решили опытные танцовщицы, можно
соревноваться.
На репетиции в театре еще и еще раз протанцовывали молодые дебютантки
свой номер: па де катр из балета "Трильби" с вариациями "в особом жанре".
Петипа и Гердт, находившиеся за сценой, похвалили Павлову за легкие прыжки,
умение как бы зависать в воздухе. Вечером на сцене все шло так же гладко, и
танцевали юные артистки чисто, но беспокойство не покидало их до самого
конца спектакля. Спустя неделю выпускницы еще раз участвовали в спектакле
Джури, которая танцевала партию Лизы в "Тщетной предосторожности". Как ни
нервничала юная Павлова, она внимательно наблюдала из-за кулис за
итальянской танцовщицей. Павлова отметила, что длинную и трудную вариацию
пиццикато на пуантах Джури исполнила очень четко. Балерина как будто
застывала на пуантах, а затем в коде, в конце вариации, делала высокие
прыжки. Зал требовал повторения, а Павлова тем временем уверяла себя: "Нет,
мне так никогда не суметь". И тут же молила бога помочь ей.
Между тем дирекции Джури не нравилась, и ее не пригласили в
Императорский театр. Она, по мнению Петипа, не владела "искусством
живописать душевные движения". Точнее не скажешь - в ее искусстве
отсутствовало главное качество русского балета. А Павлову опять заметили. На
следующий день "Петербургская газета" писала: "В "Тщетной предосторожности"
повторился дебют наших выпускниц... Павлова отличается грациозностью,
мягкостью, женственностью. Ее уже сейчас можно считать готовой классической
солисткой". Для Анны Павловой последний год XIX века оказался
примечательным - она стала артисткой Мариинского театра, минуя кордебалет,
ее зачислили корифейкой.
Но оставим на время на сцене Мариинского театра трепещущую от радости и
страха юную Павлову и вернемся мысленно на несколько десятилетий назад - к
истокам классического балета.

III. Балетный Петербург

Красота не терпит дилетантства... Служить ей -
значит посвятить себя ей целиком, без остатка.
А. Павлова

В конце мая 1847 года кронштадтский пароход доставил в петербургскую
таможню пассажиров, прибывших из-за границы. Молодой француз, общительный и
улыбчивый, довольный, что наконец-то путешествие закончилось, поставил свои
чемоданы на скамейку, что возле пристани, и с любопытством оглядел площадь.
Около таможни толпились извозчики со странными экипажами, петербуржцы
называли их "гитарами". Заметив недоумение иноземцев при виде подобных
экипажей, извозчики наперебой стали показывать, как ими пользоваться: они
садились на свои гитары то верхом, то сбоку, на манер амазонок, предлагая
пассажирам устроиться по своему вкусу. Весенний день выдался жарким. Француз