"Илья Носырев. Карта мира " - читать интересную книгу автора

посольства с согласием на безоговорочную капитуляцию.
Аль- Магадан, город-монстр, город-дьявол, угрожая своим чудо-оружием
миру, привел к повиновению все государства и заставил их признать свою
власть. Самолеты его поднялись над миром, чтобы развезти гарнизоны и
чиновников по порабощенным странам и утвердиться в них. И тогда Лоренс
Праведник, последний из людей, что не поддался искушению и страху, в своей
лаборатории взмолился Господу и просил его не губить человеческий род за
грехи одного города:
"И услышал его Господь, и уничтожил Аль-Магадан в одно мгновение ока, и
пал он, как падает плод с ветки, когда сказано: вот, пришло его время".
Горечью и ненавистью пропитано каждое слово летописца об этом городе:
"Горе тебе Аль-Магадан, град крепкий, ибо строился ты не один век, а
уничтожен был в один день! Охвачен был ты огнем, и сгорел в одно мгновение,
покрылся дымом и исчез без следа. И самолеты твои рухнули в воздухе, ибо не
было более тебя, Аль-Магадан".
Огонь и пламя - все это были фигуры стилистики, не было там никаких
огня и пламени: город рассыпался в прах и был развеян ветром, словно все его
здания и люди были сделаны из глины, по которой рассерженный неудачей
горшечник влепил со всего размаху своим кулаком. Прах летел по всей Сибири,
по всей земле, Рональд чувствовал его слабый привкус в воздухе до сих пор.
А людям того времени этот привкус казался, должно быть, слаще меда -
они шли в Сибирь пешком из самых дальних стран, утопая в снегах, замерзая на
полустанках, чтобы посмотреть на пустыню, образовавшуюся на месте города:
"И смеялись люди, что боялись тебя и ненавидели тебя: пал, пал злой
исполин, птицы небесные угнездились на месте его, и стало его место
пристанищем дикому зверю и птицам небесным. Ибо грозил ты царям земным и был
повержен Царем Небесным".
Радость их не была только светлой - измученная многолетним страхом и
ненавистью, армия паломников ворвалась в соседний чудо-город, принадлежавший
гиперборейцам, - Воркутту и поубивала всех его жителей, устроив страшную
резню. Однако летописец описывал этот погром, словно ночь любви - в
возвышенных и лиричных словах:
"И хватали они жителей града сего, что грешили не меньше обитателей
Аль-Магадана, и убивали средь улиц, и жен их, и чад их, и выстилали площади
Воркутты кожами жителей ее, смеясь и ликуя: нет больше злодея. С запада на
восток шли мы - и не встретили его; и с севера на юг - нет его нигде".
Мурашки бежали по коже у Рональда, когда он листал эту книгу. В ней
была какая-то страшная правда, правда сырого мяса и человеческих слез,
правда гордыни двуногих существ, сотворенных Богом, и их смирения перед
своим Создателем. А еще, когда Рональд читал эти простые и фантастические
истории, к нему возвращалось ощущение, словно кто-то следит за ним, изнутри,
из самой материи, из воздуха, мебели, из его собственного тела... Ощущение,
столь часто посещавшее его в детстве и постепенно уходившее по мере его
взросления и мужания.
- Просил же тебя не качаться на стуле! - крикнул Линмер, входя быстрыми
шагами.
Рональд от неожиданности вернул стул в исходное положение с такой
силой, что он едва не рассыпался. На лице Линмера изобразилось при этом
самое настоящее страдание.
- Я не специально! - заверил рыцарь.