"Амели Нотомб. Дневник Ласточки" - читать интересную книгу автора

В дождливые дни, когда воздух пахнет как-то по-особенному, меня тянуло
на романтику: мне виделись красавицы-убийцы в плащах с поднятым воротником,
убегающие с места преступления с еще дымящимся револьвером в руках (хотя в
реальности такого, увы, никогда не бывает). Вот она вскакивает на мой
мотоцикл и с умоляющим видом просит: "Скорей! Увези меня отсюда!" - и крепко
прижимается к своему спасителю. Да, красавицы превращались в красавицу, так
всегда бывает, когда фантазируешь, чтобы кончить: сначала рисуешь себе некое
расплывчатое, многоликое создание, но чем сильнее распаляешься, тем более
индивидуальными становятся черты, абстрактное уступает место конкретному, и
начинаешь отчетливо различать ее глаза, изгибы тела, выражение лица, иногда
даже тембр голоса. Ева появилась на свет из ребра Адама, и мужчины в моих
фантазиях всегда похожи на мужчин, которых я встречал. В нашем деле много
мужчин и почти нет женщин, поэтому девушка могла родиться только в моем
воображении. Мужчин я знаю, а девушек придумываю, и когда вместе с девушкой
я достигаю оргазма, она для меня единственная и неповторимая, живая,
настоящая.

Обычно на нашей работе не запачкаешься: кровь и мозги клиентов летят
вслед за пулей, в противоположную от тебя сторону. Но бывает, срикошетит или
череп вроде как взорвется, и в тебя попадают брызги отвратительного месива.
Сматываешься на четвертой скорости, разглядывая по дороге гемоглобиновый
паштет на рукаве, - и не верится, что музыка Моцарта родилась из такой
мерзости.
На первых порах я начинал с душа. И зря. Начинать надо было с одежды.
Даже кровь и ту трудно смыть: я на собственном опыте убедился, что от
горячей воды кровавые пятна въедаются в ткань, и потом их уже невозможно
отстирать, вообще никак. Мне снова помог мой мнемотехнический метод. Как я
убиваю? Хладнокровно. Значит, кровь отстирывается холодной водой.
Помню, что в начале марта вдруг вернулась зима. Все ждали весну, и на
тебе - снегопад. Меня послали убрать одного нотариуса в Венсенне, так он
кровью весь вестибюль затопил - ох уж эти раны в висок, никогда не знаешь
заранее, сколько из них вытечет. А мне как раз велели прибрать за собой.
Хорошо, что с погодой повезло: я вышел в сад, набрал снега и присыпал им
запачканный пол. И эффективней, и поэтичней, чем возиться с тряпкой. Жаль,
снег не часто бывает под рукой.

С мозгом еще хуже. Жирные пятна очень трудно смыть. Ведь мозг - это
чистый жир, а жир всегда пачкается. И если с первого раза пятно не выведешь,
то потом уже точно не получится.
Все это подтверждает мою метафизическую теорию: скверна не в теле, а в
душе. Тело - это кровь, а кровь чиста. Душа - это мозг, то есть жир. Все зло
от мозгового жира.
Моя профессия заключалась в том, чтобы творить зло. И мне это давалось
так легко, потому что я не располагал телом, способным обуздать мой дух.
От тела у меня остался лишь крошечный протез, научившийся воспринимать
новые ощущения, которые я познал благодаря убийствам. Страдание не входило в
их число, ибо понятие морали мне было недоступно.

Убийца вкладывает в свои встречи гораздо больше, чем простые смертные.
Ну что такое сегодня человеческое общение? Сплошное убожество. Как