"Н.Нотович. Неизвестная жизнь Иисуса Христа " - читать интересную книгу автора

настроила публику против книги. И даже великодушно защищаемая знакомыми и
незнакомыми друзьями, "Неизвестная Жизнь Иисуса Христа" подверглась столь
злобным нападкам фанатиков, кои по-видимому вообразили, будто я жажду начать
теологические распри (в то время, как моей единственной целью было положить
еще один кирпичик в здание современной науки), что все это создало вокруг
первого издания книги в Англии атмосферу недоверия.
Все было устроено так, чтобы подлинность моих документов считалась
сомнительной. Но атаки были направлены главным образом против автора, ставя
под сомнение его честность, в беспочвенном уповании на то, что подобные
оскорбления могут поколебать его спокойствие и заставить его выказать
эмоции, которые восстановили бы всех против самой книги.
Я мог бы с презрением отнестись к обидным обвинениям: оскорбления - это
не доводы, даже если они и высказаны в нарочито сдержанной манере, столь
свойственной господину Максу Мюллеру в его попытке разбить меня. Но я тем не
менее рассмотрю те, что затрагивают мое путешествие в Тибет, Лех, Ладак и
буддийский монастырь в Химисе. Для начала я кратко перечислю возражения,
выдвинутые относительно способов подтверждения подлинности моих документов.
Вот что вызвало сомнения: отчего лама Химиса отказался утвердительно
ответить на вопросы, заданные ему по поводу манускриптов? Оттого, что люди
Востока привыкли считать европейцев разбойниками, которые внедряются в их
среду, чтобы грабить во имя цивилизации.
То, что я преуспел и эти повествования были сообщены мне, связано с
применением мною восточной дипломатии, которую я постиг за время
путешествий. Я знал, как издалека приблизиться к интересующему меня вопросу,
в то время как сейчас каждый стремится идти напролом.
Лама сказал себе: "Если об этих манускриптах спрашивают, то лишь затем,
чтобы их украсть", - и он естественно хранил молчание и отказался от
объяснений. Эту подозрительность легко понять, если проследить деяния тех
европейцев, которые в общении с восточными народами лишь угнетали и открыто
грабили их с помощью цивилизации.
Некая дама написала в Европу, что "меня там [в Тибете] никто никогда не
видел" и никто никогда не слышал моего имени. Затем кучка охранников храма
заявила, что моя нога и не ступала в Тибет, - иными словами, что я мошенник.
Моравский миссионер, достойный мистер Шоу, повторил эту маленькую
шутку, которую я должен назвать ребячеством; и затем искатели Правды
добавили его свидетельство к остальным и возобновили оскорбительные
обвинения. Верно и то, что вскоре после этого мистер Шоу официально снял их.
Мне немало труда стоило защитить себя по этому пункту обвинения, но я
не должен позволять лжи оставаться безнаказанной и занимать выгодные
позиции. Если упомянутая дама и ее друзья так и не встретились мне, то я
могу призвать в свидетели лейтенанта Янгхас-бэнда, которого я встретил в
Матаяне 28 октября 1887 года и кто первый пересек Китай, а также взошел на
перевал Музтаг на высоте 21 500 футов (англ.), и многих других.
У меня еще хранится фотография симпатичного губернатора Ладака,
Сураджбала, с надписью, сделанной им собственноручно, которую я публикую в
этой книге.
Во время моей болезни в Ладаке меня даже посетил врач-европеец,
находящийся на английской правительственной службе, доктор Карл Маркс, чье
письмо от 4 ноября 1887 года вы уже видели. Почему бы не написать прямо к
нему, чтобы убедиться, был ли я на самом деле в Тибете или нет, если уж