"Геннадий Новожилов. Московский Бисэй " - читать интересную книгу автора

Щеки красавицы порозовели.
- И отчего обличие гитаны? - не унимался принц.
- Боюсь, после нашего свидания он не захочет жить без меня. Этот
камуфляж скроет меня настоящую.
- И я его понял бы, - вздохнул принц.
Она нахмурилась. Глядя в пол, тихо сказала:
- Он бабник. Это его портит.
- О ля-ля! - воскликнул принц. - Да при чем здесь это? Я тоже был
бабник!
- Вы, шевалье, другое дело, - вмешался летчик. - У вас, французов, это
не касается сердца. А этот господин - бабник русский. Он любит свои жертвы,
вот в чем беда. У них ведь как: "И за борт ее броса-ает!"
Принц безуспешно пытался скрыть огорчение и наконец махнул рукой:
- Но я все же не вижу смысла в данном предприятии. Все и так скоро
произойдет само собой.
- Только атака! Только атака! - вскричал господин Мидзуэмон. - Левый
разворот, рули на себя, и вот он, борт авианосца проклятых янки!
- Банзай! - поставила точку красавица.
- На дорожку! - хохотнул господин Мидзуэмон, запустил пятерню за пазуху
красного кимоно и вытянул три деревянные чарки. - Русские всегда так делают,
а наша несравненная отправляется как раз в их чертову дыру. Чтобы сокрушить
противника, надлежит изучить его повадки, и когда вдруг окажешься с ним нос
к носу, знаниям этим не будет цены.
То, что произошло с Костей в Тбилиси на горе Мтацминда, нам уже
известно. Второй раз цыганка тронула его за рукав в метро:
- Ты что же, яхонтовый, озоруешь так? Это уж прямо-таки настоящая
катавасия.
Костя покраснел, догадавшись, что речь идет о его увлечении сразу двумя
предметами. Он разозлился:
- А вам-то какое дело?
- Да мне-то никакого. Это ей до тебя дело, а по мне хоть целый курятник
их заведи. Будешь вроде эмира бухарского.
- Кто вы такая, черт возьми? Откуда вы взялись на мою голову?
- Оттуда, - подняла смуглое лицо цыганка.
Костя, будто ему кто приказал, тоже поднял глаза. Но там, кроме
мозаичной фрески, изображавшей голубое небо с парящими в нем планерами,
ничего больше не было. И противная цыганка куда-то делась.
Скоро Костя свыкся с мыслью, что его удел жить в мире ненормальном и
что в этом - ничего особенного. Он был прав, так как приспевали времена,
когда с телеэкранов до сих пор таившиеся по темным щелям доморощенные
ведьмы, обложившись сушеными лягушками, иконками, разнообразными
чудотворными костями из неведомых могил, начнут крестить пылающими свечами
пораскрывших рты православных. Другие целители с наглыми мордами
образованного, с университетскими значками жулья, производя руками пассы,
схожие с пионерской салютацией, примутся заряжать некой потусторонней
энергией ведра и банки с водой, выставленные перед теми же телеэкранами, так
что несколько съехавший с резьбы Костин мирок, по его мнению, был вполне
пригоден для жизни. Ну цыганка. Ну и что? Ну появляется иногда наяву. Или в
виде не очень страшных ночных кошмаров. Для артиста - норма.
Но все же продолжавшему жуировать Константину в самое неподходящее для