"Геннадий Новожилов. Московский Бисэй " - читать интересную книгу автораводицы, юбиляр матюгнулся и с отвращением долго тряс ногой; мокрая нога
немедленно зажила своей жизнью. Но тут уж, пока носок сам собою не высохнет, ничего не поделаешь, и Костя стал подниматься по Кузнецкому. Справа, вдоль витрин книжного магазина, расставлены были, как на свадьбах или поминках, столы с книжным угощением. Костя зашарил глазами по обложкам. - Вас что интересует? - спросил вежливый, тепло одетый букинист. - Да у вас нет, - пробурчал в ответ Костя. - Откуда вы знаете, что нет? - не унимался продавец. - Ну, например, Акутагава мне нужен. Щеки у букиниста порозовели, он приподнял накрывающий книги целлофан и вытащил том в темно-бордовом переплете. - Вот ваш Акутагава, - протянул книгу продавец. - Из разрозненной "Всемирки". Извините, супера нет. Костя напрягся, пытаясь не показаться слишком-то уж странным. И все же не выдержал, доставая деньги, захрюкал. - Что вас так рассмешило? - улыбнулся продавец. - И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится мудрости твоей, мой друг Горацио, - переврал Гамлета Костя. Продавец приподнял свитер и, тыкая рублями мимо висевшего на поясе кошеля, все смотрел в спину удалявшемуся смешливому покупателю. А тот, листая на ходу книгу, с жадностью дистрофика откусывал то от одного текста, то от другого. Одумавшись, он отыскал в содержании нужную страницу и, будто проверяя, все ли на месте, раскрыл на ней том и принялся вычитывать. плющом, по временам мелькали полы белых одежд проходивших по мосту прохожих, освещенные ярким заходящим солнцем и чуть-чуть колыхающиеся на ветру... А она все не шла. - Ах ты Господи! Это их всегдашнее чуть-чуть! - заходился Костя в непонятных постороннему восторгах. - Как это по мне! Это мое! Мое это! Его толкали, а он упорно, с раскрытой книгой в руках, шел вверх по улице и жаждал скорее, как можно скорее приступить к работе над фильмом о странном Бисэе. В это утро дня своего рождения только что происшедшее так его окрылило, что он почувствовал, как волшебные махала отрывают его от тверди Кузнецкого и уверенно влекут к неотвратимому успеху. А навстречу летящему двигалось огромное здание Госбезопасности. Оно выставляло из мокрого тумана заиндевевший бок и относительно Японии жаждало своего: переловить, к чертовой матери, всех японских шпионов, а заодно прихлопнуть волынку со спорными островами Курильской гряды. С некоторыми, большей частью одинокими, в конце концов происходит следующее... Все неудачи, все дымом обернувшиеся предприятия, унижения мечты вульгарностью жизни и обнаруженная однажды тщета этой самой жизни, если повезло страдальцу дотерпеть до счастливого мгновения, - все эти признаки взбесившейся безнадежности, вдруг соединившись, приобретают противоположные качества. Предприятие наливается тайной силой и только требует действия. Если |
|
|