"Алексей Новиков-Прибой. Цусима" - читать интересную книгу авторанашего дорогого отечества срамили его, то команда подняла на них бунт, чтобы
истребить всех людей, которые против государя и правительства среди нас пленных, собрались. Мы сошлись возле канцелярии и возле барака, где находились эти развратные люди, и когда мы стали просить у них разные политические книги и списки, то они вооружились ножами и дерзко поступали с командой" (стр. 74). Дальше в этом льстивом письме упоминается, как пленные сожгли мои "книги и записки". А теперь я от себя расскажу, как было дело. В Японию, когда там скопилось много наших пленных, прибыл доктор Руссель, президент Гавайских островов, а в прошлом - давнишний русский политический эмигрант. Он начал издавать для пленных журнал "Япония и Россия", на страницах которого я тоже иногда печатал маленькие заметки. С первых номеров, по тактическим соображениям, журнал был весьма умеренный, но потом постепенно становился все революционнее. Помимо того, доктор Руссель занялся распространением среди пленных нелегальной литературы. В Кумамота литература эта получалась на мое имя. Ко мне приходили люди со всех бараков, брали брошюры и газеты. Сухопутные части читали их с оглядкой, все еще побаиваясь будущей кары, матросы были смелее. Это проникновение революционных идей в широкие военные массы встревожило некоторых офицеров, проживавших в другом кумамотском лагере. Они начали распространять разные слухи среди пленных нижних чинов, говоря: все, кто читает нецензурные газеты и книжки, переписаны; по возвращении в Россию их будут вешать. Наступила осень. В августе Россия заключила мир с Японией, но нас на Однажды вечером, 8/21 ноября к нам в лагере пришли два офицера: армейский штабс-капитан и казачий есаул. Они завели беседу с нижними чинами. Вокруг канцелярии собрались сотни две солдат и несколько десятков матросов. Оба офицера стояли на крыльце, настороженно оглядывая публику. Больше разговаривал казачий есаул. Пожилой человек с проседью в густой бороде. Он расспрашивал, как у нас проходит жизнь. Кто-то, обращаясь к нему, осведомился: - А правда, ваше высокоблагородие, что в России теперь свобода объявлена? Есаул насильно улыбнулся и сказал: - А для чего вам свобода нужна? Матерно вы всегда могли свободно ругаться. Тут же другой солдат, сорокалетний усатый мужчина из запасных задал давно наболевший вопрос: - Ваше высокоблагородие, почему нас на родину не отправляют? Мир давно заключен, а мы все здесь прозябаем. В ожидании ответа все притихли. Есаул, продолжая улыбаться, промолвил: - Вот вам чего захотелось - на родину попасть. Не увидите вы ее больше совсем! - То есть как это понять? - недоумевая, снова спросил усатый солдат и, придвинулся к крыльцу ближе, испуганно раскрыл рот. Теперь тревога пробежала по лицам остальных пленных, все вытянули шеи и в напряженном молчании уставились в лицо есаула. |
|
|