"Герцель Новогрудский. Дик с 12-й Нижней " - читать интересную книгу автора

больше, чем в остальных тридцати восьми.
И вот, вяло шаркая ногами, Майк шел домой. Единственное, о чем он
сейчас думал, - это об ужине и постели. Однако, хоть устал, хоть очень
хотелось есть и спать, Белого он заметил. Правда, окликнул не сразу. Майк
сначала решил, что с Белым вообще не стоит разговаривать. После того как тот
отказался помочь Дику, он с ним знаться не желает.
Но Бронза не из тех. кто долго злится. Пропустив Белого мимо себя, он
тут же спохватился. Белый, конечно, подлец, решил Майк, но поговорить с ним
стоит. Может быть, он одумался, может быть, все-таки пойдет завтра со всеми?
- Эй, Белый, куда спешишь? - подал голос Бронза.
Фрэнк остановился, подождал Майка. Он даже не считал, что между ним и
ребятами что-то произошло, что ребята могут на него за что-то злиться. Ведь
он ничего особенного не сделал! Ну, отказался продавать ради Дика Гордона
экстренный выпуск "Голоса": Что же здесь плохого? Никто не обязан думать о
другом; на первом месте у каждого свои дела, а не чужие. Тем более, что
прав-то оказался он: ребята все равно не смогут завтра заняться "Голосом",
им завтра в "Трибуне" надо быть.
Вспомнив о мистере Фридголе и его распоряжении, Фрэнк обрадовался тому,
что встретил Бронзу. Бронза лучше связан с ребятами, уж он-то наверняка всех
завтра увидит и всем что нужно передаст.
С этого Белый и начал свой разговор. Он сказал, что был у мистера
Фридгола и что мистер Фридгол велел всем прийти в типографию "Трибуны".
Будет экстренный выпуск.
Услышав о "Трибуне", Майк похолодел. Такого удара он не ожидал. Все
пропало, все летит к чертям! В глазах редактора и его помощника Джо он
окажется последним вруном. Ни одного мальчика не сумеет он привести завтра в
"Голос рабочего".
Майк молчал как убитый, а Белый, не замечая ничего, болтал и болтал. Он
уже собрался похвастать тем, что пил пиво в баре, но вдруг поперхнулся.
Откуда-то из боковой улицы донесся негромкий свист полицейского свистка,
позади ответил свисток погромче. Вслед за этим с двух сторон послышался
мерный и тяжелый топот подкованных полицейских ног.
Пришла очередь похолодеть Белому. Его снова охватила дрожь. Должно
быть, это за ним, должно быть, его выследили; нельзя терять ни секунды.
Главное - избавиться от "Кэмела". Но как? Выбросить жаль. Отдать
Бронзе? Тот начнет приставать с вопросами, а объяснять сейчас некогда, да и
что объяснять?.. Может, просто сунуть Майку сигареты и смыться? Да, так,
пожалуй, лучше всего.
Белый покосился на куртку Бронзы, на большой, как вьючный мешок,
накладной карман сбоку. В те времена, когда куртка была новой, прошитые
двойным швом карманы считались ее главным украшением. Но вещам свойственно
стареть, а на плечах Майка - тем более. Много повидала куртка на своем
недолгом веку; что же касается карманов, то вид они приобрели такой, будто
владелец долго и упорно таскал в них булыжники. В форме они от этого
потеряли, зато во вместительности выиграли. Овчарка не овчарка, но собачка
вроде той, что лаяла в подземке, могла бы теперь поместиться в накладных
карманах куртки Майка запросто. Ей бы в любом из них было просторно, как на
стадионе.
Что же удивительного, что забросить в зияющий карман Бронзы две пачки
"Кэмела" не стоило Белому никакого труда. Он на это потратил ровно секунду.