"Герт Нюгордсхауг. Бастион " - читать интересную книгу автора

Трёэн, как его зовут по-настоящему, - молодой хозяин глёттенской усадьбы.
Это что же, старому коняге привесили новый колокольчик? Ну конечно. Следом,
почти вплотную, ехал батрак с той же усадьбы, погоняя молоденького
жеребчика, которого Ермунн прежде не видел. По тому, как конь бил копытами и
метался из стороны в сторону, Ермунн смекнул, что тот не привык ходить в
упряжке.
Ох уж этот батрак с глёттенской усадьбы! Ермунн был не из трусливого
десятка и в свои шесть лет боялся лишь разъяренных лосей да племенного быка
по кличке Бьёрнстьерне, что жил на соседнем дворе. И еще Педера X. Грёна,
батрака с глёттенской усадьбы. Вот почему теперь он, от греха подальше, слез
с помоста и притаился за ним. Кто знает, что взбредет в голову этому Грёну?
Взгляд у него злой, нехороший, словно пронзает человека насквозь. Ермунн не
забыл, как в прошлом году, летом, когда они нарезали на лесопилке доски,
Грён бросил на него такой взгляд и обмолвился, что, если пустить на
распиловку его, пожалуй, вышла бы неплохая доска. С этими словами батрак
сгреб его в охапку и поднял высоко в воздух. Ермунн отчаянно завопил в
полной уверенности, Что его сейчас распилят, однако не растерялся и укусил
Грёна за руку, так что тому пришлось его выпустить. Ермунн со всех ног
понесся домой, а там пожаловался матери. "Поганец!" - только и сказала тогда
мать.
Лошади тем временем поравнялись с помостом для молока, миновали его и
стали взбираться на пригорок, к летнему загону для скота. Ни Арне Трёэн, ни
батрак не приметили Ермунна, который теперь снова отважился залезть на
помост.
На середине подъема молодой жеребец вдруг заартачился. Он начал
лягаться и, заржав, скакнул в сторону, разворачивая пустую телегу поперек
дороги. Он мотал головой, пытаясь отделаться от дурацкого колокольчика,
оглушавшего его своим звоном. Тогда Грён взялся за кнут.
Он что было мочи вытянул жеребца кнутом, после чего тот стал еще больше
показывать свой норов. Ермунн не верил собственным глазам. Ему не доводилось
видеть такого обращения с лошадьми! Старый битюг тоже остановился, и на
подмогу Грёну прибежал Арне Трёэн. Теперь они принялись вдвоем лупцевать
необъезженного жеребца: Грён - кнутом, Трёэн - кулаками. Оба разразились
проклятиями, когда передние ноги лошади подкосились и она рухнула наземь. На
спине у нее выступил кровавый след от кнута. К удивлению Ермунна, им удалось
заставить жеребца подняться. Грён изо всей силы стеганул его по крупу, и он
вскачь рванулся догонять старого ломовика. Под ругань и крики возниц подводы
продолжали свой путь.
Ермунн сидел на помосте, пока звон колокольчиков не затих вдали. Тогда
он сполз вниз и бегом преодолел сотню метров, отделявших его от родительской
усадьбы. Мать развешивала на веревке выстиранное белье.
- Они били лошадь, мама.
Рот у матери был занят прищепкой для белья.
- Они били лошадь, мама! Жеребчика из Глёттена!
- То-то же гвалт подняли на дороге. Таким фашистам нужно запретить
держать лошадей. - И она вновь обратилась к своему белью.
До самого вечера Ермунн проиграл у песчаного косогора по соседству с
домом. Там, под обрывом, стояли трактор и грузовик, которые смастерил для
него дед.
Мальчик был уверен, что употребленное матерью слово "фасысты" имеет