"Бранислав Нушич. Наши архивы" - читать интересную книгу автора

науке" и потому не имевшая еще своего "популярного имени"; в науке она
известна под именем "Socsocus dulicivitoperus". Эта птица знаменита тем, что
своих птенцов "не высиживала на яйцах, а рожала, подобно другим животным".
Но стоит зрителю внимательнее всмотреться в эту Socsocus dulicivitoperus,
как он без труда замечал в ней поразительное сходство с нашей домашней
уткой, у которой только хвост зачем-то окрашен в голубой цвет. Однако птица
поражала зрителей не столько своим окрашенным хвостом, сколько тем, что "не
высиживала детенышей на яйцах".
Кроме того, в зверинце имелись: выдра, лисица, которой специально
подрезали уши, чтоб ее можно было назвать "шведской", и обезьяна, которая
только и была похожа на настоящее животное и, словно сознавая это, с
нескрываемым пренебрежением смотрела на всех остальных обитателей зверинца и
даже на публику.
В качестве седьмого экспоната зверинца можно было бы считать и жену
хозяина, худосочное существо в грязном парике, такое истощенное и
прозрачное, что казалось, ее можно взять в руки и смять, как лист бумаги.
Платье на ней выглядело так, как будто его общипывали Socsocus
dulicivitoperus'bi, а волосы были в таком беспорядке, словно их набросали на
голову вилами.
Она сидела в крошечной кассе, сооруженной из занавесок, и казалось,
будто она тоже сидит в клетке. Глядя на нее, я почти ожидал, что хозяин,
показав на нее пальцем, воскликнет: "В науке известна под именем "Mulier
Feminus"! Животное встречается довольно часто, его легко поймать, но трудно
приручить..." - и так далее.
Жители К. шли и смотрели менажерию, но когда все уже побывали возле
клеток, словенец подсчитал свои доходы и обнаружил, что он выручил 210
грошей,[2] считая, что каждый платил за вход по одному грошу. Большего
количества зрителей городок и не мог дать, даже если бы входная плата была
полгроша.
Между тем за восемь дней своего пребывания в городке почтенный хозяин
зверинца задолжал 518 грошей за одно только мясо, ибо животные должны были
что-нибудь есть, а их хозяин по крайней мере должен был что-нибудь пить.
Мыловар Ничко отпускал ему в долг день, отпускал два, но вот прошла
целая неделя, а брат словенец по-прежнему не изъявляет желания платить.
Тогда Ничко говорит ему: "Пиши расписку!" - "С превеликим удовольствием!" -
отвечает словенец и пишет ему расписку на 518 грошей.
Когда на девятый день словенец увидел, что долги его растут в пять раз
быстрее, чем доходы, он в тот же вечер позвал жену, сели они вдвоем,
поставили на стол бутыль вина и начали серьезный разговор о себе, о своих
животных и о том, что дальше так жить нельзя. В конце совещания была принята
своего рода резолюция, о которой на следующее утро узнал весь город.
Как только лавки стали открываться, по всему городу разнеслась весть,
что ночью почтенный хозяин "великолепной всемирной менажерии" сбежал,
прихватив с собой жену, выдру и обезьяну и оставив городу все остальное, то
есть долги, медведя, слона, шведскую лисицу и socsocus dulicivitoperus'a.
Весь город был поражен этой вестью, словно громом с ясного неба. Что
касается всех жителей К., то они могли, конечно, поражаться, а могли и
вообще остаться разнодушными, но вот Савва-бакалейщик и Ничко-мыловар были
действительно поражены в самое сердце.
Разумеется, власть, как и полагается власти, моментально приняла