"Бранислав Нушич. Наши архивы" - читать интересную книгу автора

человек, которому в жизни приходилось и "слонов продавать"; цыгане
барабанили в только что купленный бубен; бакалейщик повесил над лавкой новую
вывеску: "Великолепная всемирная бакалея", медведь отправился куда-то на
ярмарку, socsocus dulicivitoperus'a давно уже съели с кислой капустой, и
только для Нички, несчастного Нички-мыловара все еще не кончились мучения.
Первые три дня он не выходил из дома. Но он и сам не знал, что для него
хуже: ходить по улице или сидеть дома. В городе уже успели дать ему
прозвище: "Ничко-слон" - и приплели к его "несчастью" тысячу анекдотов и
небылиц. А дома его пилила жена Сойка, которой он все же вынужден был
признаться, что из слонов никакого мыла не делают.
Но хотя они и не выходили из дома, людская молва сама находила дорогу в
их дом.
Так, госпожа Перса, жена золотых дел мастера, говорит Сойке:
- В конце концов, Сойка, ты ведь все равно бездетная...
- Господи, Перса, что ты говоришь? - отвечает Сойка. - Жена начальника
полиции тоже не имеет детей. Почему же она не держит слонов? Да и вообще
спроси ты у любой порядочной хозяйки, пусть она, положа руку на сердце,
скажет, что бы она стала делать, если бы ее муж привел в дом слона.
Цанка, жена мясника Янко, пришла к Сойке и говорит ей:
- А что, Сойка, животное как животное. Мы вот тоже, например, держим
корову, и я ее очень люблю...
- Уж помолчала бы ты, Цанка, ради бога! - отвечает ей Сойка. - Ведь
если бы это был, скажем, котенок, я взяла бы его на колени, села бы на
пороге лавки, ну, пусть... Или, скажем, была бы это птичка какая-нибудь,
каждое утро клевала бы зернышки и на всю лавку пела бы... Или, скажем, была
бы это индюшка...
- Индюшка - это, пожалуй, было бы лучше всего, - с глубокомысленным
видом добавляет Ничко, чтоб показать, что и он тоже участвует в разговоре
Но так они беседовали только тогда, когда в доме были гости, а когда
гостей не было, когда Ничко-мыловар и Сойка оставались одни, тогда... лучше
и не спрашивайте... Впрочем, бывали дни, когда они даже и наедине
разговаривали по-человечески.
Выглядело это примерно так.
- Хорошо, Ничко, теперь ты наверняка и сам понимаешь, что ты дурак, -
начинала обычно Сойка нежнейшим супружеским голоском.
- Не понимаю, Сойка, почему же я дурак?
- Как то есть "почему"? А что мы будем теперь делать с этим слоном?
- Да пусть сидит... пусть... я не знаю, что мы будем делать со слоном.
- А ты подумал, какой позор ты свалил на наш дом? Ведь теперь весь
город только о нас и говорит. Тебя уже прозвали Ничко-слон.
- Прозвали, - грустно подтверждает мыловар и ежится, как провинившийся
первоклассник перед строгим учителем.
- Чего доброго, скоро и меня начнут звать слонихой. И все из-за тебя,
Ничко, чтоб тебя громом убило, чтоб ты провалился сквозь землю. Да ведь если
это будет так продолжаться, то мне всю жизнь от стыда на улицу нельзя будет
показаться.
- А чего тебе стыдиться, Сойка? Ты ведь не виновата, да и я не виноват.
Видно, такая уж наша судьба. К одним болезнь в дом приходит, у других по
дому призраки бродят, есть и такие, у которых теща в доме живет, ну, а нам
уж, как видно, суждено, чтоб у нас в доме слон жил. От судьбы никуда не