"Бранислав Нушич. Жертва науки" - читать интересную книгу автора

репетировал на господине Пайе свои лекции, которые назавтра должен был
читать своим ученикам. Таким образом, несчастный господин Пайя за несколько
месяцев вынужден был прослушать всю зоологию, всю минералогию и бог знает
что еще, и все это от корки до корки. Это оказало необыкновенное влияние на
господина Пайю. Он начал, как говорится, преображаться и становиться белой
вороной в своем кругу. В канцелярии среди своих собратьев он уже не вел
обычных бесед, как бывало прежде, а только и думал о том, как бы вставить в
разговор ученое слово. Если, например, кто-либо из практикантов говорил:
- Смотрите, все небо тучами заволокло! Господин Пайя тотчас же брал
слово и изрекал.
- Если облака сухие и содержат в себе электричество, то при перемещении
облаков два полюса соприкасаются и производят яркий свет, который мы
называем молнией, а если облака влажные...
А когда один из практикантов сказал, что он на обед ел жаркое,
приготовленное в котле, верх которого был затянут бумагой, то господин Пайя
заявил, что жаркое получилось бы намного лучше в "Папино-вом котле", и,
развернув лист бумаги, начертил и объяснил всем, что такое "Папинов котел".
- Что с тобой, господин Пайя, уж не влюбился ли ты?
- Нет! - твердо отвечал он.
- Тогда что же с тобой? Ты не помнишь больше ни одной бумаги, ни одного
номера, ни одной директивы!
И чтобы объяснить это, господин Пайя развил перед писарем теорию об
объеме, согласно которой твердые тела, погруженные в воду, вытесняют такое
количество воды, объем которого равен объему погруженного в нее твердого
тела. Этим господин Пайя как бы хотел сказать, что наука - это твердое тело,
которое, будучи погруженным в его голову, вытеснило из нее равное себе по
объему количество номеров.
Писарь, конечно, весело посмеялся, и на том бы все дело и кончилось,
если бы не произошло более крупное событие, следы которого, наверное, и по
сей день хранят архивы уездной управы.
Кроме лекций, которые господин Пайя ежедневно после ужина поглощал из
уст молодого профессора, упражнявшегося на нем даже во время загородных
прогулок, совместно совершаемых перед сном, профессор развивал перед своим
слушателем различные теории и постепенно вытеснял из его головы номера бумаг
и директив. Так, например, он объяснял ему, что земля круглая, что луна -
планета, говорил ему о медицине, технологии, о природе и о многом, многом
другом.
В один из таких вечеров, во время достаточно продолжительной прогулки,
профессор рассказал ему и о происхождении человека Он говорил долго и
пространно о том, что человек произошел от определенной породы обезьян,
упомянул имя Дарвина, который создал эту теорию, и господин Пайя был
настолько поражен, что вернулся с этой прогулки совершенно смущенный и
подавленный.
В этот вечер господин Пайя долго не мог уснуть. Лежа под одеялом, он
ощупывал свою спину, пытаясь отыскать недоразвитый остаток хвоста (о котором
ему также говорил профессор), а когда он, наконец, заснул, ему приснился
странный сон: будто госпожа Милева - маленькая обезьянка, будто она играет и
скачет с дерева на дерево, а он старый, облезлый самец, пропустив хвост
между ног, примеряется, как бы ему добраться до невинной обезьянки,
резвящейся на дереве.