"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

только потом басовито, словно дьякон тобольской Михайло-Архангельской
церкви, грянул с переливом свой, менделеевский Оська, щеголь и забияка. В
его надсадном кличе звучало:
- Хватит спать, поднимайтесь!
Брат Павлуша, двенадцатилетний крепыш (он на год старше Мити), еще
спит. "Ну, и пусть, а я встану", - Митя сбрасывает легкий шерстяной плед;
привычно, не глядя, сует ноги в сандалии и поднимается.
Еще не размаявшись после сна, он неторопливо натягивает на худощавое
загорелое тело светло-серую холстинковую рубашку и короткие, выше колен,
бязевые выцветшие и обтрепавшиеся снизу штаны, на заднем, накладном кармане
которых маменька вышила шелком золотистый якорь. Одевшись, Митя набрасывает
на плечо полотенце и, отворив чуть скрипнувшую дверь, выходит на заднее
крыльцо. В лицо ему ударяет влажный холодок деревенского утра.
Ветра нет. В усадьбе Менделеевых, во всем селе, - тишина. Только
замычит где-то корова, с притворной строгостью прикрикнет на нее хозяйка, да
вдруг забрешут, зальются в лае неугомонные собаки. Курятся дымки над избами:
бабы топят печи. Вздымается сизая струйка и над домом Менделеевых: кухарка
готовит завтрак господской семье и прислуге.
Кончается июль. Недолгое сибирское лето на исходе. Из леса доносятся
однообразные выкрики кукушки. "Сколько лет я проживу?" - загадывает Митя.
Словно откликаясь, птица сразу подала голос. Однако прокуковав десять раз,
смолкла.
- Вот лентяйка! - подосадовал мальчик, но расстраивался недолго и сразу
забыл о скупой кукушке: стоило ли огорчаться по пустякам, если так легко
дышится в это славное утро?
Над улицами, огородами, окрестным лугом стелется утренний туман.
Белесым пологом нависает он над избами, в которых живут приписанные к
стекольному заводу крестьяне; над самим заводом и складами, подступившими к
самому краю яра. В мглистой дымке растворяются очертания усадьбы, конюшни,
хлевов, птичников, бани. В отдалении чуть угадывается колокольня скромной
деревянной церкви.
Однако молочная пелена редеет. "День обещает быть погожим", - думает
Митя, заметив, что небо на востоке порозовело. Еще немного, и сквозь туман
проглянет солнце...
Мальчик спустился с крыльца и по влажной от росы тропе прошел к забору.
Там на столбиках прикреплены два медных умывальника. Нажмешь на носик
сложенными лодочкой ладонями, и польется бодрящая, остудившаяся за ночь
вода...
Умывшись, Митя вернулся в дом. В детской, перед настенным, местами чуть
потускневшим от времени зеркалом, он, не спеша, расчесал отросшие почти до
плеч волосы, изрядно выгоревшие за каникулы и вместо природной рыжеватости
обретшие цвет свежей соломы. Увы! Красоваться такой гривой осталось уже
недолго: перед началом занятий в гимназии придется навестить парикмахера.
Митя приглаживает рукой волосы и задумывается: симпатичен ли он. Из
овала зеркала на него с иронией смотрит скуластый мальчишка с чуточку
раскосыми глазами и простецким носом "уточкой". "Я определенно дурен ...", -
таков огорчительный итог размышлений мальчика. Однако он тут же утешается,
вспомнив слова сестры Лизы: внешность в мужчине не главное, важнее ум и
характер! Ум и характер Митю вполне устраивают, а потому он быстро обретает
благодушие. Причина его мажорного настроения проста: кончаются каникулы.