"Тим О'Брайен. На Лесном озере " - читать интересную книгу автора

В сентябре, после первичных выборов, они сняли старый желтый коттедж на
берегу Лесного озера. Там было много деревьев, большей частью сосна и
береза, да еще причал с лодочным сараем, и через лес шла узкая грунтовая
дорога, которая поблизости от коттеджа упиралась в отполированные водой
серые прибрежные камни. Дальше никаких дорог не было. Ни единого поселка, ни
одной живой души. Причал - а за ним на север, в сторону Канады, протянулось
большое озеро, там вода была началом и концом всего, бесконечная и очень
холодная, с потайными проливами, отмелями, бухтами, безымянными островами и
дремучими лесами по берегам. Там повсюду, на множестве квадратных миль,
дикая ширь составляла одно целое, подобно гигантскому изогнутому зеркалу,
ослепительно голубому и прекрасному, всегда неизменному. Этого-то они и
хотели. Им нужно было одиночество. Нужна была эта многократность, густой
дурманящий шорох леса и плеск воды, но главное - им нужно было чувствовать,
что они вместе.
Поздно вечером они расстилали на веранде одеяло и лежа смотрели, как
над озером в их сторону движется туман. К полной близости они пока не были
готовы. Раз попробовали, но ничего хорошего не вышло, так что потом они
всегда только лежали обнявшись и тихо разговаривали о том, как народят детей
и будут жить в собственном доме. Они делали вид, что не так все плохо.
Выборы были проиграны, но они пытались убедить себя, вопреки очевидности,
что это не было бесповоротное, сокрушительное поражение. Друг с другом они
были осторожны; не жаловались на тоску и на это внезапное чувство под
ложечкой, словно ты проваливаешься в люк. Неподвижно лежа под одеялом, они
по очереди называли имена детей, которые у них родятся, - порой уморительные
имена, специально чтоб посмеяться, - а потом обсуждали обстановку будущего
дома, роскошные ковры и старинные медные светильники, выбирали цвет для
обоев, входили во все подробности, соглашались, что у них непременно будут
огромная застекленная терраса, камин и библиотека с высоченными ореховыми
шкафами и передвижной лестницей.
В темноте можно было забыть о том, что все это безумно дорого и
совершенно недоступно. Их жизнь вошла в тяжкую полосу, и они отчаянно хотели
быть счастливыми. Они желали счастья, не зная ни что это такое, ни где его
искать, и от этого их желание становилось еще сильнее.
У них была такая игра: выдумывать маршруты романтических путешествий.
- Верона, - говорила Кэти. - Я провела бы несколько дней в Вероне. -
После чего они подолгу разговаривали о Вероне, куда там пойти и что
посмотреть, им хотелось сделать этот город в воображении как можно реальнее.
С озера, стелясь низом и обволакивая их, наползал густой, плотный туман, и
их слова вдруг как будто относило куда-то вдаль, а потом они возвращались из
стоявшего вокруг леса. Отчасти это было просто эхо. Но внутри эха им чудился
звук словно бы и вовсе не от их голосов - то ли шепот, то ли дыхание, что-то
пернатое и живое. Они замолкали, вслушиваясь, но звук тут же исчезал,
смешивался с ночью. В лесу раздавались шорохи, что-то потихоньку гнило,
что-то росло. Подавали голос ночные птицы. Волны с тихим плеском накатывали
на берег.
И вот тогда-то, вслушиваясь, они вдруг чувствовали, как открывается
люк, и падали в ту пустоту, откуда являлись к ним все сновидения.
Они, конечно, скрывали это как могли. Опять пускались в разговоры о
чудесных веронских старинных церквах, о музеях, о кафе под открытым небом,