"Тим О'Брайен. На Лесном озере " - читать интересную книгу автора

где они будут пить крепкий кофе с пирожными. Изобретали всякие веселые
приключения. Ночной бросок поездом во Флоренцию, а может, на север, в горы,
а может, в Венецию; потом обратно в Верону, где нет никакого поражения, где
все, что в жизни бывает, кончается хорошо. Для них обоих это была игра в
желания. Счастье рисовалось им как реальное место на земле, как неизведанная
страна или экзотическая чужая столица с диковинными обычаями и малопонятным
языком. Чтобы там освоиться, нужно приложить много усилий и многое в себе
изменить, но они будут прилежными учениками.
А порой им нечего было друг другу сказать. Или они принимались
храбриться.
- Ничего такого ужасного не произошло, - сказала Кэти однажды
вечером. - То есть плохо, конечно, но поправимо.
Это был их шестой вечер на Лесном озере. До ее исчезновения оставалось
меньше полутора суток, но сейчас она лежала рядом с ним на веранде и
размышляла вслух о том, как все поправить. Больше практицизма, сказала она.
Идти шаг за шагом. Он мог бы найти работу в какой-нибудь приличной
юридической фирме в Миннеаполисе. Они бы подыскали недорогой дом или просто
сняли что-нибудь на время; конечно, надо во всем ужаться, составить семейный
бюджет, начать потихоньку выплачивать долги, а там, глядишь, через
годик-другой на самолет и - в Верону или еще куда-нибудь, где они будут
счастливы и совершат все то чудесное, чего не успели пока совершить.
- Уж мы найдем чего захотеть, - сказала Кэти. - Новенькие мечты, с
иголочки. Ну, не права я разве? - Помолчала, глядя на него. - Не права?
Джон Уэйд заставил себя кивнуть.
Через два дня, когда ее уже с ним не будет, он вспомнит, как возились
под полом веранды мыши. Вспомнит сложный, насыщенный запах леса, и туман, и
озеро, и странное движение, которое Кэти иногда делала пальцами; легкий
взмах, словно она желала разогнать все зло, скопившееся в их жизни.
Справимся. - Она прильнула к нему теснее. - Начнем и всего добьемся.
Конечно, - сказал Уэйд. - У нас все будет хорошо.
- Даже отлично.
- Вот-вот. Даже отлично.
Он закрыл глаза. И увидел, как гигантская белая гора взрывается и
опрокидывается прямо на него.
Опять сдавило живот. И все равно он через силу ей улыбался. Говорил
ободряющие слова, решительным тоном говорил, словно верил в них сам, и это
он тоже потом вспомнит - как притворялся. В темноте он чувствовал, как
бьется ее сердце, как она дышит ему в щеку. Она пошевелилась под одеялом,
поцеловала мужа, слегка заигрывая, пощекотала ему ухо кончиком языка, и это,
хоть и не было ему очень приятно, было знаком близости, просьбой
сосредоточиться на том, что у них еще оставалось или когда-нибудь могло
появиться.
- Слушай, - сказала она. - Давай будем счастливы, сейчас прямо.
- Примани счастье, - отозвался он.
Это был вопрос веры. Будущее казалось невыносимым. Усталость тоже,
конечно, была, и гнев, но главное - пустота безверия.
Лежа молча и неподвижно, Джон Уэйд смотрел, как туман сгустками
расползается над причалом и лодочным сараем, медлит, словно хочет их
переварить, потом, клубясь и меняя очертания, тяжело поднимается вдоль
берегового склона к веранде.