"Джон О'Фаррелл. Лучше для мужчины нет [H]" - читать интересную книгу автора

Пасхи, бесстрастно ожидающим незваных гостей. Я подошел к дому номер 17 и
вставил ключ в замок. Открыл дверь, и на меня выплеснулись хаос и шум.
- Папа! - радостно завопила моя двухлетняя дочь Милли, вылетая из
коридора и обхватывая меня за ногу.
Магнитофон орал детские стишки. Альфи, мой грудной сын, довольно
дергал конечностями у материнской груди.
- Я тебя так рано не ждала, - улыбнулась Катерина.
Я осторожно пробрался между деревянными кубиками, разбросанным на
ковре, поцеловал жену и забрал у нее Альфи.
- Знаешь, что? Я закончил работу, и в эти выходные свободен.
- Потрясающе, - сказала она. - Тогда у нас двойной праздник. Угадай,
кто сегодня пописал в горшок?
- Неужели ты, Милли?
Милли кивнула, преисполненная гордости, которая уступала лишь
гордости ее матери.
- И совсем-совсем не попала на пол, правда, Милли? У тебя получается
лучше, чем у твоего папочки, хотя ему уже тридцать два.
Я любовно ткнул Катерину под ребра.
- Я ведь не виноват, что сиденье унитаза постоянно падает.
- Да, виноват тот идиот, который его устанавливал, - согласилась она,
намекая на тот печальный вечер, который я убил, чтобы пристроить на унитаз
деревянное сиденье.
Милли явно понравилась похвала, и она поспешила снова привлечь к себе
внимание.
- А я кошку нарисовала, - сказала она, показывая мне обрывок бумаги.
Честно говоря, рисунок Милли никуда не годился. Чтобы изобразить нашу
кошку, она повозила синим карандашом по бумаге - туда-сюда, туда-сюда.
- Отличный рисунок, Милли. Молодчина.
Когда-нибудь она повернется и скажет: "Не надо кривить душой, отец, -
мы же оба знаем, что картинка - полное говно", - но пока, судя по всему,
она принимала мои слова за чистую монету. Я любил приходить домой после
двухдневного отсутствия: они всегда так радовались мне. Возвращение
блудного отца.
Пока я возился с детьми, Катерина принялась убирать кухню. Я поиграл
с Милли в прятки, что оказалось довольно просто: она три раза подряд
пряталась в одном и том же месте - за занавесками. Затем рассмешил Альфи,
подбрасывая его в воздух, пока в комнату не зашла Катерина, чтобы
выяснить, почему ребенок плачет.
- Не знаю, - ответил я, стараясь не смотреть на металлическую люстру,
качающуюся у нее над головой.
Катерина забрала ревущего младенца, и в это мгновение я решил, что
она выглядит немного усталой, а поэтому сказал, что сам займусь уборкой. И
ускользнул наверх, по пути собирая разбросанные игрушки. Наполнил большую
ванну, добавил пены, выключил свет и зажег две свечи. Затем перенес в
ванную компакт-проигрыватель и поставил "Пасторальную симфонию" Бетховена.
- Катерина, ты не можешь на минуту подняться наверх? - крикнул я.
Она поднялась и оглядела сооруженное мной гнездо быстрого
развертывания.
- Я присмотрю за детьми, загружу посудомоечную машину и сделаю все
остальное. А ты побудь здесь, я принесу тебе бокал вина и не позволю выйти