"Джон О'Фаррелл. Лучше для мужчины нет [H]" - читать интересную книгу автора

неловкость, зато Катерина и новоявленная мамаша со смаком и в подробностях
обсуждали молокоотсосы и эпизиотомию. Такие отцы были еще небезнадежны. Но
я не выносил отцов, которых рождение ребенка травмирует настолько, что они
превращаются в сюсюкающих идиотов. Возомнив, будто их поведение развлекает
детей, они маниакально катались по моему ковру, показывали младенцам нос и
выкрикивали придуманные слова в тщетной надежде дождаться хоть какого-то
отклика от своего младенца.
- А-ля-ля-ля, у-сю-сю-сю! - верещали они.
- Ай, как ей это нравится, - говорила мамаша с доброй улыбкой.
Единственный признак возможного одобрения сводился к тому, что
младенец моргнул. Через некоторое время мамаша наказывала меня за
очевидное безразличие:
- Майкл, хотите подержать малышку?
- Было бы чудесно, - покорно отвечал я и брал ребенка с тем же
невозмутимым самообладанием, с каким министр по делам Северной Ирландии
берет в руки загадочный сверток, который ему вручают во время прогулки по
Западному Белфасту.
Мать и отец суетились рядом, испуганно подсовывали руки под головку,
спинку и ножки младенца, показывая, сколь сильно они уверены в моей
способности не уронить восьмифунтового младенца за те двенадцать секунд,
что я его держу.
Эти свежеиспеченные родители напоминали мне новообращенных христиан.
У них был такой самодовольный и надменный вид, словно они считали будто я
из тех убогих, кому не ведома благая весть о младенцах. И стану
полноценным человеком, только когда присоединюсь к толпе сюсюкающих
кретинов, которые каждую неделю таскаются в церковный зал, чтобы спеть
"Три мудреца в одном тазу". Все они считали, что рано или поздно я
обращусь в их веру и спасу свою душу, наплодив младенцев. Такова была
стратегия Катерины. А нашествие новорожденных в наш дом - выбранная ею
тактика. Если она пыталась убедить меня, что ребенок - предел моих
мечтаний, то ничего хуже придумать было нельзя. Но в конце концов она меня
вымотала. А что я мог поделать? Вещь, которая принесла бы величайшее
счастье любимой женщине, находилась в моей власти, и я не мог лишать ее
этой радости вечно.
И в один из тех дней, когда двое говорят друг другу: "давай
почувствуем себя по-настоящему влюбленными", я согласился попытаться
завести детей. Катерина выбрала минуты абсолютной близости и взаимного
обожания, когда хочется лишь соглашаться со всеми желаниями партнера.
Когда любое заявление типа "ну уж нет, "Отель 'Калифорния'" - самая
отвратная песня на свете" может полностью разрушить атмосферу, а потому ты
киваешь, улыбаешься и шепчешь: "О да, и я без ума от этой песни". И вот в
одно из таких мгновений я смирился с мыслью стать родителем. Я согласился
пожизненно нести бремя отцовства лишь потому, что не пожелал испортить
прекрасный миг.
Никогда не понимал мужчин, которые жалуются, что им потребовались
годы, чтобы добиться зачатия. Месяцы и месяцы постоянного, неуемного
секса! Катерина забеременела в первую же ночь.
- Ты такой умный, - прошептала она, обняв меня.
Мне полагалось гордиться, что мы так быстро справились. Но в глубине
души я думал: "Черт! Это что - всё? Может, нам на всякий случай заниматься