"Минако Оба. Три краба (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

концов теряли терпение и начинали ей платить тем же. Теперь, если бы с ними
встретиться, и вспомнить было бы нечего, кроме старых обид. Ей хочется
вернуться в Японию, наверно, потому, что она истосковалась по близким. А
близких-то и нет. Не найдется человека, с которым можно было бы поговорить
по душам. Вряд ли те немногие люди, с которыми она некогда дружила,
отнесутся к ней по-прежнему. Большинство японцев не любит своих, вернувшихся
из Америки. Она раньше тоже не любила таких. Наверно, и сейчас не любит.
Выходит, я не люблю самое себя, подымала Юри.
За высокой травой гасла и зажигалась неоновая вывеска "Три краба".
Мужчина не испытывал голода по женщине. Ему было просто приятно.
Опустошенность и грусть, жившие в душе мужчины, передались Юри, и между ними
установился какой-то нежный контакт.
- Почему ты такая молчаливая? - спросил он.
- Мне нечего говорить, - сказала Юри.
- Пойдем туда, - он кивнул в сторону "Трех крабов".
Машина, словно стареющая женщина, тяжко вздохнула и, как несмазанная
колымага, со скрипом покатила по дороге.
- Домой почему-то совсем не тянет, - сказал мужчина. - Хочется еще
немного побыть вот так, как сейчас...
Расслабленное тело Юри его успокаивало. Юри, прислонившись щекой к
оконному стеклу, смотрела на море. Она вспомнила гладкую кожу и широкие
ноздри Фрэнка Стейна, толстые губы Саши, неглубокие морщинки у носа госпожи
Йокота и ее похожий, на воркованье говорок. Вспомнила голос Такэси, резкий,
словно звон листов алюминия, ударяющихся друг о друга. И голос Риэ, когда
она говорила "Это не женщины, а испорченные девушки", тоже резкий, но чуть
потише, словно скребут чем-то острым по латуни. У отца и у дочери голоса
были металлические.
Небольшая бревенчатая гостиница казалась неотъемлемой частью
приморского пейзажа. И заманчиво мерцала вывеска "Три краба". И в окнах
горел зеленый свет...