"Брижит Обер. Лесная смерть " - читать интересную книгу автора

техники обиталище живых трупов.
Ну вот, с ужином покончено. Иветта все убирает. Потом включает
телевизор и принимается мыть посуду. Передают новости. "В Бур-ан-Брес
башенный кран рухнул на жилой дом". Звуки сирен, крики, комментарии.
Взволнованный голос диктора. Потом еще круче: страшная оплошность
полицейского в Лилле. "По ошибке застрелен молодой человек, повинный лишь в
угоне автомобиля... Министр внутренних дел... " И как нас угораздило тогда
оказаться возле этого проклятого банка? Или в самом деле существует нечто,
именуемое "судьбой"? "В Ивелине полиция продолжает поиски пропавшего
мальчика - Микаэля Массне... " А если это - моя судьба, значит, надо как-то
с ней примириться? Ведь сколько себя ни жалей, лучше от этого не станет,
правда? "Антициклон с Азорских островов..." Теперь - реклама. Я слушаю, как
чьи-то восторженные голоса на все лады - и очень громко - воспевают
достоинства подгузников, матрасов, моющих средств, автомобилей, туалетной
бумаги, электрических батареек, духов, сыра и быстрозамороженных продуктов.
Все это мне теперь кажется очень-очень далеким. Ну вот наконец - начинается
программа, выбранная Иветтой: дискуссия на тему об употреблении наркотиков и
роста преступности среди школьников. Я выслушиваю ее почти с благоговением.
Конец дискуссии. Каждый остался при своем мнении, однако все друг друга
благодарят. Иветта вздыхает и катит мое кресло в спальню. Ловко перемещает
меня на постель. Завтра должна прийти массажистка. Она будет дергать во все
стороны мои мертвые руки и ноги, натирать их маслом, до бесконечности мять и
месить, мысленно задавая себе вопрос о том, чувствую ли я при этом хоть
что-то. А я не смогу ей ответить.
- Спокойной ночи, - говорит мне Иветта.
Спокойная или беспокойная - ночь, она и есть ночь.

Сегодня утром Иветта берет меня с собой в супермаркет - с тех пор, как
погода стала достаточно теплой, она делает так каждую субботу. Это совсем
недалеко, и она ходит туда пешком, толкая перед собой мою коляску. Дивная
Иветта, упорно считающая меня существом мыслящим. Мне еще здорово повезло:
меня можно поместить в сидячее положение. Благодаря чему я могу хотя бы
испытывать удовольствие, ощущая солнечные лучи на своем лице, слушая птичий
щебет, автомобильные гудки, вдыхать выхлопные газы и аромат
свежеподстриженной травы, пытаясь представить себе тот живой разноцветный
мир, что меня окружает. Иветта водрузила мне на нос черные очки. Она
утверждает, что солнце способно повредить моим глазам. Но я лично
подозреваю, что делает она это всякий раз по несколько иной причине: чтобы
детей на улице не напугал мой неподвижный взгляд. Повредить моим глазам...
Как будто им еще можно чем-то повредить! Иногда, подшучивая сама над собой,
я думаю о том, что больше всего я страдаю теперь от невозможности увидеть
свое отражение в зеркале. Ерунда, конечно, но все же интересно: я
по-прежнему хорошенькая? Нормально ли я причесана? Парикмахерским талантам
Иветты я что-то не слишком склонна доверять.
Иветта поставила мою инвалидную коляску под деревом, о чем
незамедлительно мне сообщила. Здесь очень спокойно, и совсем рядом стоит на
посту полицейский - это на тот случай, если каким-нибудь малолетним
хулиганам стукнет вдруг в голову мысль меня похитить. Воображаю себе
заголовки в газетах: "Прекрасная паралитичка изнасилована группой малолетних
подонков". Иветта ушла за покупками. Я остаюсь ее ждать. Люди говорят о