"Лидия Обухова. Птенцы археоптерикса" - читать интересную книгу автора

- Да, у него нет разрешения. Он делает все на свой страх и риск.

- Что такое "страх и риск"? Опять из старинной книги? Но если ему опасно,
я стукну копытом по окну!

- Ничего не выйдет. Оно не разобьется. Знаешь, - с воодушевлением
воскликнул Пес, оборачиваясь, - больше всего я удивляюсь его внутренней силе!
Не думай, что и остальные Сапиенсы таковы. Наш Жу - это нечто космическое!
Редкое, как сверхновая звезда. Я готов полностью раствориться в его замыслах!

- Не знаю, не знаю... - пробормотал Бывший Лошадь, в забывчивости жуя
крупными зубами травинку. - Недавно мы ездили с ним в Большой Круг, платформа
шла довольно быстро, свет падал с одной стороны, - ты ведь знаешь этот бледный
подземный свет, подкатывающий и убывающий как бы волнами? Лицо Жу стало тоже
бледным, струящимся, подобно воде... Словно он нуждался в помощи...

- Ты слишком часто предаешься мечтам. Жу любит повторять: "То, что мешает
работе мысли, - тропа, влекущая вниз!" В конце концов все мы вылупились
однажды из яйца археоптерикса. Треск скорлупы прозвучал, как взрыв. Но это
было давно. Теперь разумное существо должно оттачивать мышление. Его главное
назначение - расширять в Галактике сферу разума, чтобы поскорее вырваться на
просторы Метагалактики! Только там находится рычаг управления Вселенной,
оттуда льются бесконечные потоки нейтрино, невидимый дождь, который омывает
нас днем и ночью - и вся толща Земли не может заслонить от него. Но Сапиенсы в
конце концов положат на рычаг свою руку. Я верю.

- Жу не доживет.

- Ну и что же? Это сделают другие.

Бывший Лошадь скосил черный выпуклый глаз на молочно светящуюся стену
лаборатории: как в ловушке, там были заключены внеземные, галактические силы.
Звездами мигали семицветные огоньки на пультах.

- Зачем мне другие, - прошептал он, опуская голову.

Горячее чувство переполнило верное сердце Пса.

- Ах! - воскликнул он восторженно. - Если б можно было умереть ради него!
Пусть бы он даже не знал.

- Неужели мы навсегда останемся разъединены? - пробормотал Лошадь после
мучительного размышления. - Как же нам очутиться рядом?

Сапиенс медленно водил своими видящими руками по блестящей ровной ленте;
диапазон, не воспринимаемый глазами, стал доступен другому органу зрения -
пальцам. Какие цвета разворачивались веером перед ним сейчас?! Аскетическое
лицо одержимого жаждой знаний склонялось над медленно ползущей серой лентой,
похожей на мягкий металл. Как велик был перед ним мир! И как он жаждал