"Владимир Одоевский. Opere del Cavaliere Giambattista Piranesi" - читать интересную книгу автора

дочитывать академические ведомости прошедшего месяца.
Здесь нужно заметить для вас, молодых людей, что еще во
многих наших книжных лавочках всякая книга, в
пергаментном переплете и с латинским заглавием, имеет
право называться медицинскою; и потому можете судить
сами, какое в них раздолье для библиографа: между Наукою
о бабичьем деле, на пять частей разделенной и рисунками
снабденной , Нестора Максимовича Амбодика, и Bonati
Thesaurus medico-practicus undique collectus ( Полный
медико-практический словарь Бонатуса (лат.)) вам по
падется маленькая книжонка, изорванная, замаранная, запы-
лепная; смотрите, - это: Advis fidel aux veritables Hol-
landais touchant ce qui s'est passe dans les villages de
Bodegrave et Swarcrriprdam . 1673 ( Достоверный отчет о
природных голландцах, касающийся происшедшего в деревнях
Бодеграве и Сваммердам (франц.)),- как занимательно! Но
это никак эльзевир! эльзевир! Имя, приводящее в сладкий
трепет всю нервную систему библиофила... Вы сваливаете не
сколько пожелтевших Hortus sanitatis , Jardin de devo
tion , Les Fleurs de bien dire, recueillies aux cabinets
des plus rares esprits pour exprimer les passions
amoureuses de 1'un et de 1'autre sexe par forme de
dictionnaire ( Сад здравия , Сад благочестия , Цветы
красноречия, выбранные в форме словаря из библиотек
лучших авторов для выражения любовных страстей лиц обоего
пола (франц.)),- и вам попадается латинская книжка без
переплета и без начала; развертываете: как будто похоже
на Виргилия, - но что слово, то ошибка!.. Неужели в самом
деле? не мечта ли обманывает вас? неужели это знаменитое
издание 1514 года:
Virgilius, ex recensione Naugerii ? (Вергилий,
изданный Наугерием (лат.)) И вы не достойны назваться
библиофилом, если у вас сердце не выпрыгнет от радости,
когда, дошедши до конца, вы увидите четыре полные
страницы опечаток, верный признак, что это именно то
самое редкое, драгоценное издание Альдов, перло книгохра
нилищ, которого большую часть экземпляров истребил сам
издатель, в досаде на опечатки.
В Неаполе я мало находил случаев для удовлетворения
своей страсти, и потому можете себе представить, с каким
изумлением, проходя по Piazza Nova (Новая площадь
(итал.)), увидел груды пергаменов; эту-то минуту
библиоманического оцепенения и поймал мой незваный
портретист... Как бы то ни было, я со всею хитростию
библиофила равнодушно приблизился к лавочке и,
перебирая со скрытым нетерпением старые молитвенники,
сначала не заметил, что в другом углу к большому фолианту
подошла фигура в старинном французском кафтане, в
напудренном парике, под которым болтался пучок, тщательно
свитый. Не знаю, что заставило нас обоих обернуться, - в