"Майкл О'Двайер. Утопая в беспредельном депрессняке " - читать интересную книгу автора

на излюбленных местах. Двойняшки слушали телевизор и смотрели в радио,
Альфред пускал кольца дыма, Мэгз жульничала, играя сама с собой в карты,
Хелена сидела в кресле рядом с Альфредом, читая ему вслух какую-то книгу.
- Добрый день, Мэгз.
- В другой раз.
- Привет, девочки.
Никакого ответа.
- Альф, как дела?
- Очевидный перебор.
- В каком смысле?
- Рынок слишком мал. Наступает компьютеризация, следом - безработица.
Мы на краю пропасти. Возьмем, к примеру, сотню потребителей, а вы продаете,
скажем, телевизоры. Сто штук продали, а дальше спрос резко упадет.
Телевизоры больше никому не нужны. Когда у каждого будет по телевизору, их
перестанут покупать. Покупатели исчезнут. Никаких товаров не нужно будет
выпускать. Начнется перепроизводство. Нет работы - нет денег, зато больше
свободного времени. А когда денег нет, а времени - хоть отбавляй, -
начинаются беспорядки.
- Но население так велико, Альф, всех до одного не обеспечишь.
- Бедность. Полное отсутствие средств. Развитые страны разорятся на
пособиях, бедные развяжут военные конфликты, чтобы сравняться с нами.
- Бывают в жизни огорчения, Альфред.
Альфред отпил из стакана и рыгнул.
- Мне кажется, ты ему нравишься, Джон, - заметила Хелена.
- Интересно было бы посмотреть, что у него в голове. Должно быть, там
что-то вроде езды в тумане по темной дороге с выключенными фарами, когда не
имеешь представления, с чем придется столкнуться за следующим поворотом.
- Возможно, ему в своем мире интереснее, чем в нашем.
- Не сомневаюсь. А где Винсент?
- Хочешь извиниться?
- Думаю, самое время.
- Он наверху, вместе с Элизабет. Пишет очередной портрет. Не вылезал
оттуда с тех пор, как привез тебя. Осваивает новую "сердитую" манеру.
- И как это выглядит?
- Жутко.
- Придется вести себя с оглядкой.
- Как на минном поле.

Виски никогда не заходил в студию художника. Он считался там
"нежелательным элементом", но любопытство пересиливало. Фотоателье в
принципе отличается от мастерской художника. Виски привык иметь в своем
распоряжении залитое испепеляющим светом пространство.
В мастерской Винсента его взору предстало нечто прямо противоположное.
Помещение было погружено в полутьму и освещалось лишь двумя слабыми
голыми лампочками, свисавшими с потолочных балок. Винсент стоял посреди
комнаты, ожесточенно хлеща холст кистью. Потоки краски лились как кровь. На
кушетке футах в десяти от него лежала Элизабет. Руки и ноги она развела в
стороны, а голову запрокинула назад, так что виден был только подбородок. На
полу рядом с ней стояла еще одна лампочка, красная. Залитая этим кровавым
светом, она выглядела как порождение дьявольской фантазии, выброшенное из