"Майкл О'Двайер. Утопая в беспредельном депрессняке " - читать интересную книгу автора

себе. Они не замечали, что пламя затухает, пока от оставшегося в камине
серого пепла не перестало веять теплом и они не оказались почти в полной
темноте. Им было хорошо друг с другом, и даже ночная свежесть не могла им
помешать. Виски все же встал, чтобы взять одеяло из шкафа под лестницей, а
Элизабет тем временем перебралась в его кресло.
Вернувшись, он накрыл ее одеялом, подоткнув его со всех сторон и укутав
ей ноги. Свернувшись калачиком, Элизабет наблюдала, как он пытается вдохнуть
жизнь в погасший камин. Когда языки пламени стали лизать поленья, которые он
подкинул, Виски хотел сесть в свободное кресло.
- Садись рядом. Так будет теплее, - сказала Элизабет, приподняв одеяло
с одной стороны и отодвигаясь, чтобы дать место Виски.
Он сел рядом с ней и, накрыв одеялом ее плечо, оставил там руку,
которая принялась поглаживать шею Элизабет. В ночной тиши они продолжали
негромко делиться своими жизненными наблюдениями. Элизабет, положив голову
Виски на грудь, слушала его голос, медленно погружавший ее в глубины сна.

Уложив Альфреда и Маргарет, сестра Макмерфи вернулась на первый этаж и
стала дожидаться мистера Гудли на кухне. Она часто задерживалась, чтобы
помочь ему убраться в доме после того, как старики и их внучки были
рассованы по постелям. Ей нравилось общество мистера Гудли - он всегда был
добр и внимателен. Кроме того, он был одним из немногих мужчин, которых не
пугали ее габариты.
Две недели назад они стали спать вместе, пробираясь друг к другу на
цыпочках по ночному коридору и возвращаясь к себе задолго до того, как
проснутся остальные. Больше всего они боялись столкнуться с Винсентом. Они
надеялись, что никто не подозревает об их отношениях, и для отвода глаз
старались поменьше разговаривать друг с другом в дневные часы.
Войдя в кухню, она увидела, что мистер Гудли уже сидит за столом, ломая
голову над очередным кроссвордом в "Айриш тайме". Она знала, что отгадывание
кроссвордов принадлежит к немногим доступным ему развлечениям, и, налив чаю,
тихонько присела рядом. Он всегда оставлял ей место рядом с собой, расставив
на столе поближе к ней чашку с блюдцем, тарелку для закусок, испеченные им
лепешки, банку с вареньем.
- Я полагаю, сестра Макмерфи, что после сегодняшних событий нам следует
ожидать изменений в отношении домашнего устройства, - произнес мистер Гудли,
закончив кроссворд и отложив газету в сторону.
Боясь, что кто-нибудь подслушает их разговоры, они договорились
обращаться друг к другу по имени только в спальне.
- Откуда вы знаете, мистер Гудли? - с любопытством спросила сестра
Макмерфи.
- У стен есть уши, и они информируют меня о том, что слышат.
Сомневаюсь, чтобы в доме происходило что-нибудь такое, что не дошло бы до
сведения того, кто умеет слушать не только слова, но и паузы между ними.
- Язык жестов, мистер Гудли?
- Вот именно, сестра Макмерфи. Сердце часто говорит то, что разум хочет
скрыть.
- Продолжайте, продолжайте, мистер Гудли!
- Я убежден, что между мистером Уокером и мисс Элизабет возникла
взаимная симпатия. Я обратил внимание на то, что в последнее время они чаще
бывают в обществе друг друга, чем раньше.