"Майкл О'Двайер. Утопая в беспредельном депрессняке " - читать интересную книгу автора

приближавшиеся к нему сзади шаги, он закрыл глаза; было ясно, что он
сдерживается из последних сил. От напряжения на его верхней губе выступил
пот, и он рукой вытер его.
Как только мистер Стаффорд положил руку Виски на плечо, я зажал обеими
руками уши и приготовился к атаке. Но то, что произошло дальше, было так
неожиданно, как будто меня ударили по физиономии мокрым носком. Я помню, как
Виски резко выпрямился и повернулся к мистеру Стаффорду, а потом я,
очевидно, зажмурил глаза, потому что следующее, что я помню, - это лицо отца
на полу рядом со мной. Он был бледен как смерть и с трудом дышал.
Реакция мистера Стаффорда была быстрой. Он тут же перевернул Виски на
спину, расстегнул его рубашку и расслабил брючный ремень, чтобы они не
мешали ему дышать. Пока он измерял пульс Виски, тот стал приходить в себя. В
глазах появилось осмысленное выражение, дыхание восстановилось.
Алан выскочил из студии и побежал через двор к телефону, чтобы вызвать
"скорую". Миссис Стаффорд успокаивала меня, прижав к своей обширной груди,
пока ее муж приводил в чувство Виски.
Прибежала сестра Макмерфи. Она как раз выгуливала Винсента в
кресле-каталке по территории, когда на них налетел Алан, сообщивший о
происшедшем. Винсент, несмотря на приказ Макмерфи оставаться на месте,
последовал за ней в кресле, со стуком ощупывая дорогу перед собой белой
тростью.
За ним появился и мистер Гудли.
Сестра Макмерфи объяснила Стаффордам, что в припадке нет ничего
удивительного, если учесть состояние Виски. Чем именно отличается его
состояние, она не стала объяснять, так как это было сугубо семейное дело.
Она сказала, что надо поскорее и без суеты переправить Виски в комнату.
Алан, находчивый, как всегда, поспешно сложил два штатива и спросил
Стаффордов, нельзя ли воспользоваться их плащами. Мистер Стаффорд, сразу
понявший его, сдернул плащи с вешалки и помог соорудить импровизированные
носилки. Затем мистер Гудли и мистер Стаффорд под наблюдением сестры
Макмерфи потащили Виски в дом.
Когда Виски проносили мимо меня, я заметил, что он выглядит уже лучше,
хотя по-прежнему очень бледен. Он протянул руку ко мне, обласканному пышной
грудью миссис Стаффорд. Носильщики остановились, полагая, что нам с отцом
надо па всякий случай проститься.
- Только не урони этот чертов экспонометр, - серьезным тоном
предупредил меня Виски. Он подмигнул мне. улыбнулся, и я понял, что он
выкарабкается.

Виски пролежал в постели два месяца.
Никто из нас не мог помочь ему. Он медленно и неотвратимо умирал.
Именно в это время, я думаю, он до конца осознал, что его дни сочтены, - и,
в отличие от окружающих, осознал это не просто как факт, а глубоко, всем
своим существом. В каждом из нас сидит мысль, что придет день, когда мы
провалимся в какую-то темную дыру подсознания и умрем. Время от времени мы
вытаскиваем эту мысль, рассматриваем ее и, сочтя абсолютно неприемлемой,
укладываем обратно.
А Виски не прятал ее.
Он был прикован к постели, и единственное занятие, которому он мог
предаваться, - это думать о том, как мало времени у него осталось. Однако я