"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Николай Сергеевич ОГАНЕСОВ


Д В О Е  И З  П Р О Ш Л О Г О
______________________________

Посвящаю моему отцу

Глава 1

12 февраля

СКАРГИН

Стальные прутья решетки не мешают мне видеть тюремный двор - белый,
усыпанный снегом квадрат, со всех сторон замкнутый темными, кажущимися
почти черными зданиями. Отсюда, из комнаты для допросов, они меньше всего
похожи на обычные городские постройки: ни балконов, ни подъездов, а вместо
окон - узкие, смахивающие на бойницы прорези в толстых кирпичных стенах.
В углу двора - заключенные. Трое соскребают снег деревянными
лопатами, четвертый идет следом, подметает асфальт куцым домашним веником.
Работают не спеша, вполсилы, старательно сгребая снег в аккуратные кучки,
которые потом, судя по всему, так же тщательно и неторопливо соберут в
одну большую, чтобы погрузить в самосвал, стоящий здесь же, во дворе.
Я вижу, как издали к административному корпусу движутся две фигурки.
С высоты четвертого этажа они кажутся неправдоподобно маленькими, но не
настолько, чтобы я не узнал человека, шагающего впереди. Его ведут ко мне.
Это мой подследственный Красильников.
За ним, щеголяя новенькой отутюженной формой, идет сопровождающий -
прапорщик, которого я раньше не видел. Собственно, и не мог видеть, потому
что у входа в административный корпус сопровождающие меняются и после
повторного личного досмотра, а проще говоря, обыска в специально
отведенном боксе, заключенного ко мне на четвертый этаж поведет другой
человек. Таков порядок.
Игорь Красильников, ради встречи с которым я нахожусь здесь, в
следственном изоляторе, одет в черную стеганую фуфайку, синие
хлопчатобумажные брюки, на ногах грубые, с заклепками, ботинки. Учитывая
расстояние, рассмотреть столь мелкие подробности, разумеется, трудно, но я
уже имел возможность видеть его в этом одеянии раньше. Руки, как и
положено, он держит сзади. По движению головы можно догадаться, что он
щурится на свет, отводит глаза на кирпичные стены, дает им привыкнуть к
слепящей белизне снега. Так и идет, глядя не вперед и не под ноги, а
двигая головой из стороны в сторону, отчего кажется скорее любопытным
экскурсантом, чем заключенным. Думаю, ему хочется по возможности растянуть
считанные минуты, отпущенные на дорогу, подольше побыть на воздухе, под
чистым в эту пору небом. При известном воображении - а его у
Красильникова, как я успел убедиться, с избытком - можно представить, что
ты на свободе, ненадолго забыть об идущем сзади конвоире, и тешить себя
иллюзией, что чем дольше ты будешь находиться вне камеры, тем быстрее
пробежит время заключения. Нужно признать: в положении моего